Посмотри, наш сад погибает

Вот только кому они должны мстить?

– Тебя не должно быть здесь, – произнесла она, почти смирившись с тем, что незнакомец никуда не уйдёт.

Вряд ли это он преследовал её или убил матушку. Иначе он давно бы разделался с Велгой здесь.

– Я стерегу тебя.

– Нет, это я должна стеречь… их покой, – она кивнула на могилы. – Никого из живых, кроме старшего в роду погибших, на кладбище быть не должно.

Зверь обвёл взглядом все четыре холмика и снова посмотрел на Велгу. Пламя костра отбрасывало пугающие тени на его лицо со сломанным носом.

– Так я, княжна, считай, почти за мертвеца сойду. Не бойся, я не помешаю твоим предкам.

Рассвет прорезал туман и заглянул в ольховую рощу. И видно стало, как испарялась серебряной пылью изморозь и сверкала роса на листве.

– Ночь прошла, – повторила в никуда Велга.

Изо рта её вырвался пар. И она застыла, вкушая утреннюю прохладу, и наступление нового дня, и смерть ночи. И удивительную оглушающую пустоту в своей душе.

– Хорошо, – мужчина неслышно оказался рядом. Он смотрел на небо, туда, где обещание наступающего дня прогоняло луну и звёзды. – Плоть – земле.

– Что?

– Сегодня ты помогла упокоить своих родных. Теперь ты можешь пойти со мной.

– Нет. Ещё одна ночь, – повторила Велга.

Послышался скрип колёс. Из-за поворота показалась повозка князя, и Рыжая тут же кинулась её встречать.

– Это за мной, – обрадовалась Велга, оглянулась, но незнакомец уже пропал.

Дождавшись, пока свечи догорят, Велга читала молитвы над могилами родителей. В голове не осталось ни одной мысли, только слова молитв. Она нарочно хотела заставить Тихону подождать, но, когда подошла к повозке, обнаружила, что внутри сидел князь.

– Как ты, дитя? – спросил он заботливо, когда они с Рыжей забрались внутрь.

– Благодарю, князь, – ответила она, покорно кивая.

– Не испугалась мертвецов?