После купания…
…Когда Соланж снова пришла, чтобы «обновить» воду в моей купальне, и принялась осторожно вливать в нее очередной пяти- или шестилитровый кувшин кипятка, я вынырнул из своего полусна, и внутренне выдохнул:
— Соль, милая, потри-ка мне спину! — как можно более нейтральным голосом попросил я.
Ни словом не возразив, девушка слила остатки кипятка, вернула посуду к очагу, и направилась ко мне.
Обойдя емкость вокруг, Соланж намочила подхваченную по пути губку, и принялась аккуратными уверенными движениями, сначала намыливать, а потом и просто тереть мне спину. Руки ее были неожиданно сильными и это, пожалуй, были первые женские прикосновения к моему новому телу. Ну, не считая родственниц, конечно…
Поэтому ничего странного, что все это показалось мне волнительным. Особенно когда она увлеклась, и прядь мягких каштановых кос, выскочила из-за плеча, принялась щекотать мне спину. Чудно, а ведь казалось бы…
Тщательно обработав плечи, девушка…хотя почему «девушка-то»? Молодая 18-летняя женщина — во всех смыслах — осторожно обозначила желание переключиться на спину и, идя на встречу этой идее я, словно бы приглашающе, чуть наклонился вперед. С прежним темпом и старательностью, она на тут же принялась обрабатывать открывшиеся участки.
К практически невинному занятию относиться «невинно» оказалось невозможно.
Мы словно бы два заговорщика не проронили больше ни слова. Я чутко прислушивался к ее спокойному ровному дыханию, и немного ежился от еле сдерживаемой дрожи, когда она наклонялась совсем низко, и порывы нагретого воздуха начинали касаться моей шеи или шевелить волосы.
Очень мучительно хотелось обернуться, схватить ее, и — надо же, — мне вроде как было совсем четырнадцать — но дальше моя мысль, отчего не двигалась.
«…Блин, как будто бы я и правда, помолодел. Даже в этом смысле…»
Бон-сюр-Сон, сразу после заката
Забавно, но все на что меня в итоге хватило — это не глядя в лицо, вежливо и почти ровным голосом — поблагодарить Соланж, когда она закончила намывать мои плечи и спину. При этом, не смотря на такой, казалось бы «конфуз», в лучший городской кабак я спешил с легкостью победителя. Ну и, конечно же, принаряженный в самое «понтовое» из того, что нашлось среди моих вещей. Хотя и не сказать, чтоб сильно старался…
На свой дорожный «дублет»* — фактически просто теплую кожаную куртку со стёганой подкладкой изо льна, которая в обычное время служила мне поддоспешником — я накинул плащ в итальянском стиле — так называемый «хук»*. В моду они вошли уже лет 30 как, то есть еще до рождения Дирка, но по-прежнему считались «последним писком».
Отороченная соболем короткая бархатная накидка с прорезями вместо рукавов, и впрямь выглядела очень богато. Все остальное на мне было практичного коричневого цвета, а вот «хук» — темно-красный, скорее даже — бардовый. Вместе с богато украшенными серебром ножнами, плащ и в самом деле придавал мне солидный и праздничный вид!
Было очень неловко, но я минут десять не мог оторваться от доставшегося в наследство от матери небольшого бронзового зеркальца. Тусклый кругляш размеров сантиметров в пятнадцать слабо отражал действительность, но вот Соланж на меня пялилась с самым настоящим восторгом. И это сильно затягивало осмотр…
Удостоился я одобрительных взглядов и от других горожанок.
Дирк вряд ли заметил бы это, высматривая «авансы» лишь от их дочерей, а вот я воспринимал потенциальными объектами и матерей тоже, а потому чувствовал себя — словно модель Victoria’s Secret на студенческой вечеринке.
Кстати, еще перед отъездом я с удивлением выяснил, что за время болезни умудрился не только исхудать, но и заметно вытянуться. Сантиметров на восемь-десять точно. Спасало меня лишь то, что одежду было принято шить «на вырост», и молодежь даже из преуспевающих семей почти сплошь щеголяла подвернутыми штанинами и рукавами. Поэтому когда я резко прибавил в росте, мне всего-то пришлось откатить запасённое. Ну и загрузить Соланж работой еще и по отпариванию складок.
…Когда наконец-то добрался до «Жареного петуха», в общем зале кабака своих товарищей не нашел, но хозяин меня знал, был предупрежден обо всем, поэтому без лишних разговоров провел в отдельный кабинет.