Местным публичным домом владели священник — кюре — и магистрат на паях, и они строго следили за тем, чтобы в многочисленные постные дни, а в это понятие входили, например, почти все пятницы в году, посещение женщин строго воспрещалось. Воспоминаний Дирка хватало, чтобы легко догадаться, что в нерабочие дни заботливые «попечители», скорее всего, экономили на отоплении.
Да, вокруг стояли сплошные и нередко очень густые леса, но сами дрова при этом были очень дорогими. Хотя бы потому, что поход даже в ближайшие окрестности мог закончиться печально.
При этом на расстояние половины дневного перехода от города, все деревья были наперечет и считались собственностью магистрата, оттого жители, в большинстве своем, предпочитали готовить на бесплатно собранном хворосте, а дрова — расходовать лишь зимой.
В общем, один из признаков похмелья — это некоторая заторможенность ума. Я слишком поздно заметил, что проститутка, конечно, раздевается, но делает это как-то испуганно. А стоило мне шевельнуться, поудобнее усаживаясь, как она и вовсе взвыла, и рванула из комнаты.
Естественно, я обалдел, и только уже через минуту сообразил, что с того момента, как проснулся и до самого бегства этой придурошной толстухи, обнаженный клинок все это время продолжал оставаться у меня в руках!
Получалось, что ничего удивительного, что тетка трухнула, и решила сбежать. Ну откуда ей и в самом деле было знать, что я не собираюсь ее прикончить? Однако эти пронзительные завывания и правда, перебудили не только всех клиентов, но и жильцов в некоторых ближайших домах. Короче — сплошная неловкость…
Спутники мой рассказ выслушали с пониманием, успокоили старуху, что пришла разбираться, но своего не упустили, и нет-нет, а принялись потешаться надо мной.
Все три дня, что мы потратили на подготовку к вылазке, каких только предположений я не услышал… А когда народу надоело и я даже хотел обрадоваться, что все закончилось, как мы загрузились на судно, что должно было доставить нас к нужному месту, и тут оказалось, что капитан и несколько его матросов ночевали в ту ночь там же, в публичном доме, и их тоже разбудили вопли малахольной трусихи, а потому сегодня я уже полдня «наслаждался» второй серией фильма «Приколись над парнем, что в первый раз сходил к падшим женщинам…»
Четвертый день подряд — «киношка», знаете ли, сильно на любителя.
— Дирк, глянь, — позвал Арно, который после наших приключений сменил гнев на милость, и больше не считал меня кем-то не совсем равным. — Ты же пока не был в этих местах и не видел этого?
Если отбросить все эти речные извивы, то от родного городка Дирка к месту, где мы сейчас находились, по прямой было не больше двадцати километров. Скорее — даже ощутимо меньше. Но он и правда, здесь еще не бывал.
На самом деле юный Теодорих, не смотря на свою небедную семью, до трагедии вообще не покидал окрестностей своего городка. С любого места, которое он мог вспомнить, обязательно были видны городские стены, но парень даже не знал, что ему «следовало бы» тяготиться этим. И это при том, что они регулярно общались с купцами и их слугами, что где только не бывали.
Да что там говорить: даже Кривой Натан, чья дочка сейчас работала у меня горничной, и тот успел посетить несколько «ближайших» поселений Швабии* и один раз — даже повидать Средиземное море. Правда, сам он вспоминать об этом не очень-то любил, потому что именно в той поездке сосед и заработал свое прозвище.
На барке мы были единственным «грузом», и пусть путешествовать на ней оказалось не так уж и интересно, но хотя бы передвигаться по пустой плоскодонке сейчас можно было без особых проблем. Поэтому услышав предложение Арно что-то там рассмотреть, я с энтузиазмом присоединился к нему у одного из невостребованных пока весельных портов левого борта.
— Что мне нужно… — начал я, поначалу не сообразив, что же именно мне нужно увидеть, однако уже в следующее мгновение кое-что все-таки рассмотрел, и фраза осталась незавершенной. — Ого, а что это?
— Ради того, чтобы узнать это, а потом и пресечь, местный магистрат, говорят, готов заплатить почти 25 ливров серебром и не поскупился отдельно потратиться на нас! — насмешливо сообщил один из матросов, и Арно не посчитал необходимым что-то уточнять, а значит, в целом был согласен с такой постановкой вопроса.
В этом месте русло Соны разошлось метров до 120–130, но почти половину этой ширины «съедал» островок, притулившийся ближе к левому берегу. Казалось бы — ну островок и островок, но был один нюанс. Над одним из строений в центре — курился легкий дымок (скорее — пар), и несколько мест вокруг зданий светили проталинами в сплошной снежной пелене.
— Что думаешь, друг мой? — спросил незаметно подошедший к нам Вальдемар.
Вроде бы с иронией, но я отчего-то совершенно не сомневался, что ему и впрямь интересно, что я думаю. «Подсказывать» лиценциату ни один из матросов не решился, и получилось так, что стоило магу задать мне свой вопрос, как все разговоры стихли, и отвечать мне предстояло при всеобщем «почтительном» молчании.
— Думаю, нам повезло!