— Давай быстрее, вдруг его станут искать…
Почему именно он остался жив, Арно расслышать уже не мог, погрузившись в липкое и пугающее беспамятство. В следующую минуту чьи-то сильные руки спеленали его, словно младенца, заткнули рот куском ткани, и сунули куда-то в затхлую и колючую темноту.
* В заглавии использована цитата из известной комедии Лопе де Вега (1562–1635) «Собака на сене» (пер. Михаила Лозинского). Разговор Теодоро и Марселы.
Глава 19
Засада
Бон-сюр-Сон, первая половина дня
(26 февраля 1402 года)
Утро следующего дня началось безоблачно. Надираться до головной боли и «приключений» на празднике в ратуше я не стал, поэтому проснувшись, испытал лишь чувство глубокого умиротворения и радости.
Ну в конце-то концов, и до того мои финансовые дела выглядели не так уж и плохо, а два коня и луга, которые кстати, по размерам были куда больше чем семейный кусок пашни, кого угодно приведут в радостное настроение.
На луга мне даже смотреть не надо было. Дирк там бывал и не раз, а вот своих новых коней мы с Вольдемаром глянули. Вполне приличные дорожные лошадки.
…Прямо с утра я отправился в город.
Посетив сначала шорника, а потом и краснодеревщика, я с удивлением понял, что плюсы от нашего нового положения конями не ограничились. Стоило мне войти, мастера тут же откладывали все свои дела, и с радостью брались за мои заказы, при этом и цены назначали довольно щадящие.
Когда прежний мир был разрушен, очень подорожала еда, которую приходилось теперь добывать за пределами укреплений, и стоимость работы. Особенно профессиональная работа руками.
Людей ведь стало куда меньше, а бурное развитие торговых городов — не вовлеченные в торговлю жили куда как хуже — требовало рабочих рук. При этом содержать еще один рот — стало очень дорого, из-за этого, даже если «рабочие руки» приходили сами и готовы были трудиться, не факт что они находили нанимателя.
Любой ремесленник или торговец десять раз думал, прежде чем взять кого-то на работу. Очень не одобрялось в городе, если человека селили, а потом — увольняли. При этом считалось, что крепостной, бежавший в город — автоматически становился свободным, а вот женщину-беглянку могли и купить. Просто потому что польза от нее была не столь очевидной.
Даже если она была молода и способна работать, ее ведь не пошлешь рубить дрова или пахать за город. Поэтому такие беглянки, если и попадали в город, то путь им был или в бордель, или в прислугу богатого дома. Что по уровню обязанностей не исключало и первый вариант…
Но в одиночестве женщины появлялись редко.
Во-первых, им было куда труднее преодолеть опасные и ни кем не охраняемые земли, во-вторых, брали их не очень-то охотно, даже с учетом потенциального пикантного использования. Даже очень небедный горожанин не мог себе позволить слишком много служанок. И если даже мог — то у его семейных возникал вопрос: неужто нет других более важных тем, на которые стоило бы расходовать семейные ресурсы?