Вообще, если оценить изменения в целом, то нельзя не признать — были эти изменения не только «плохие».
В результате Вторжения больше всего пострадали сельские общины. У мелких и средних феодалов редко были столь мощные укрепления, чтоб спрятать за ними всех своих крепостных. Поэтому «де факто» — законы изменились, и крепостные теперь стали или арендаторами или и вовсе вольными.
Рабочих рук — и особенно в сельской местности — теперь настолько катастрофически не хватало, что крестьяне отказывались работать бесплатно, из-за чего фактически исчезла «барщина»*.
Вокруг было очень много свободной земли и феодалы поумнее — начали даже платить за роботу, из-за чего к ним побежали люди от гордых, жадных или просто не успевших сообразить, насколько же изменился этот новый мир.
Даже если таким поначалу повезло сохранить свои владения, то продолжавшие настаивать на своих привилегиях постепенно нищали. Так что внимание мастеров, мне немножко даже польстило.
Это в очень большом городе, где между ними самими (даже внутри одной гильдии) все-таки была какая никакая конкуренция, и покупатель мог хоть как-то выбирать. В городках вроде нашего, мастерские нередко были в единичном экземпляре. Они передавались лишь от отца к сыну, а это давало возможность владельцам чувствовать себя «сильно иначе»…
Хотя с момента получения «дробовика» пальнул я из него всего раз, да и то — в холостую — для пробы, но в памяти были живы воспоминания о выстреле, что уложил кучу низших мертвецов, поэтому решил кое-что спрогрессировать для своего нового оружия.
У краснодеревщика я заказал десяток небольших пеналов для пороха (чтобы с запасом), но на своем поясе планировал носить пока не более четырех из них. Хотя в отряде вроде нашего, во время коротких скоротечных схваток, мне вряд ли придется стрелять больше одного-двух раз за бой, но хотелось все же некоторого запаса прочности.
С этой же целью мастер получил заказ и на переделку приклада.
Нынешний — по моему мнению, никуда не годился, потому что его нельзя было упирать в плечо и из-за этого, было непривычно, да и очень неудобно использовать. Хотя картечница не требовала сильно умелого прицеливания, но я предпочел все же заняться этим делом.
Любое удобство в бою — может спасти жизнь, поэтому не стоило лениться.
Так что шорник, к которому я заглянул спустя еще полчаса, получил просьбу изготовить кобуру для моей ручной «артиллерии». Идея состояла в том, чтобы возить ружьишко у седла максимально удобно.
Все эти заказы должны были быть выполнены уже к обеду, и мне даже предложили поприсутствовать, чтобы при желании, я мог что-то уточнить уже в процессе. Не то чтобы в этом была какая-то серьезная необходимость, но и это тоже был способ продемонстрировать уважение к «Спасителю города».
Но пока я занимался всеми своими усовершенствованиями, дома события приняли совсем иной оборот.
Владимир тоже начал свой день без особых волнений. Привычно проснувшись еще на рассвете, он погрузился в свои магические заморочки и расчеты.
Потом — неторопливый завтрак в одиночестве, и снова работа.
Ему и впрямь не нравилась зависимость от гильдии и ее магического источника, поэтому желание развить собственные умения стало смыслом его существования. Ни чем другим в последние пару лет он, собственно, не занимался.
Другие молодые маги предпочитали проводить время в куда большей праздности.
На попадающие в их руки средства — а работы для мага вокруг хватало, — они предпочитали улучшать свои городские поместья, соревноваться друг с другом в покупке молоденьких рабынь и дорогих вещей.
Именно поэтому приезжий ученик из одного из младших родов Бабенбергов и нашел поддержку в лице архимага. Он всегда был готов оправиться в путь, и защитить интересы гильдии даже за обещание будущих преференций.