Лампёшка

Но пираты печально кивают. Умирают, умирают просто так, бывает такое.

— Но как же… Как же… — От ярости Бак заливается краской. — Нет, не может такого быть!.. А я-то сгорал от ревности, завидовал, что у вас всё как в сказке. У тебя и жена, и работа на берегу не бей лежачего, и дочь в придачу. У вас ведь дочь родилась, так?

— В том-то и дело, — кричит Август. — Из-за неё я и здесь, из-за дочери. Из-за Лампёшки.

— Да-да, Лампёшка. Так её звали! — кивают несколько голов. — Та малышка, что сиживала с нами у костра, лапушка.

Бак удивлённо озирается.

— У костра? Какого костра?

— Ну, как тебе сказать, кэп… Мы, бывало… Нам иногда хотелось с ней повидаться, с нашей Эм.

— Первый раз слышу. Как так?

— Мы нечасто. Иногда только, когда ты… пораньше спать ложился…

— Ладно, об этом мы после поговорим, — отвечает капитан Бак.

— Она в бухте! — кричит Август. — Одна! В лодке! В бурю!

— Что? Рехнулась она, что ли? Зачем?

— Понятия не имею. Но я беспокоюсь, как бы она…

— Если она хоть немного похожа на мать, — говорит Бак, — я бы на твоём месте крепко беспокоился. Залезай на борт, безумец! Отчаливаем.

— В такую непогодь? — ахают пираты.

— Ну и что? С тем рохлей, что сейчас стоит у штурвала, мне бы такое и в голову не пришло, — отвечает капитан. — Но с настоящим штурманом… Иль не справишься, без ноги-то?

— Я же не ногой штурвал держу, — бурчит в ответ Август.

Дождь льёт стеной, но чёрный парус разворачивается, тросы натягиваются, корабль рвётся вперёд. Ему не терпится.

— Постойте! — раздаётся чей-то голос. — Меня подождите! Я с вами!

По пирсу к кораблю несётся, насколько ему позволяют высокие каблуки, толстый пират в платье.