— Я остаюсь, — говорит она.
— Шутишь! — Марта расплёскивает полчашки по столу. — Не может такого быть!
— Не шучу, — отвечает девочка.
— Да как же? Нельзя же ребёнка…
Но в её взгляде уже читается облегчение.
Из своего угла Ленни смотрит на Лампёшку, широко распахнув глаза, будто понял, чт
— Мне уже не больно, Ленни, — говорит Лампёшка. — Правда не больно.
— Что ж… — Марта подливает себе ещё кофе. — Не скажу, что я не рада твоему решению. Но ты уверена, девочка? Никто здесь не задерживается. Я и сама бы ушла, если б могла. Да и хозяин в этот раз так надолго уехал. Может, и совсем не вернётся. И останемся мы тут навсегда с его… С этим…
— А имя у него есть? — спрашивает Лампёшка. — Я назвала его Рыбом, но от этого он только взбесился.
— Э… да… — отвечает Марта. — Как его там? Ну же, его зовут… Ох, ну и дырявая у меня память! Ах, да, Эдвард, конечно! Эдвард Роберт Джордж Эванс. Как господина.
— Как Адмирала? — удивляется Лампёшка. — Но почему?
— Я думала, ты уже сообразила. — Марта отрывает глаза от чашки и смотрит на девочку. — Это его сын.
Как приручить чудовище
«Эдвард, значит, — думает Лампёшка, поднимаясь по лестнице. — Не Рыб. Эдвард». Имя Рыб ей кажется более подходящим. На подносе позвякивают чашка с тарелкой — у девочки слегка дрожат руки.
Кролик так и остался безымянным. Она придумала ему кучу кличек: Пушистик, Длинноух, Вилли… Но мама говорила: «Не надо. Не надо его никак называть. Только привяжешься зря».
Так и случилось. Лампёшка держала его на руках, ласкала, пока он не привык к ней, пока не стал спать в её постели и не перестал убегать.
Мама качала головой:
— Не вздумай слишком его любить.
— А я буду, — отвечала девочка. — Буду, и всё!
Двигаться осторожно, не пугать. Улыбаться. Говорить тихо, ласково. Вот как нужно приручать. Никакое он не чудовище, это уж точно. Кролик поначалу тоже кусался.