Лампёшка

У него трещит голова. И, конечно, по-прежнему пусто в животе. Зря он отказался от той мерзкой яичницы.

Он ложится на спину. Завтра снова за тренировки. Утром, первым же делом. А сегодня — купаться, наконец-то купаться.

Если она, конечно, вернётся, эта безмозглая девчонка.

Купание

Она, конечно, возвращается — ровно в половине четвёртого. И даже приносит рыбу, за которой Марта сбегала на рынок.

— Можешь сегодня отнести наверх. Если опять пойдёшь. По мне, так можешь и не ходить.

Лампёшка кивнула.

— Я пообещала в полчетвёртого помочь ему искупаться.

— Пф-ф! — прыснула со смеху Марта. — Чудовище, которое умеет определять время?

— Он не чудовище, — в очередной раз повторила Лампёшка. Но уже не так уверенно. Всё-таки отчасти и чудовище.

— Я тут кое-кого привела, — обращается Лампёшка к заплесневелой кровати. Эдварда не видно и не слышно, он прячется. — Ленни, снизу, ты ведь не против?

Молчание. Она кладёт на грязную постель стопку чистых простыней.

— Он немного… э-э-э… медленно соображает. Но он очень сильный, поможет мне. В такую ванну войдёт вёдер тридцать, а мне неохота тридцать раз…

— Нет.

— Но…

— Меня никто не должен видеть, это одно из правил. Понимаешь? Есть правила.

Голос доносится из-под кровати, однако его обладатель не показывается.

— Но он тебя уже видел, Рыб. Эдвард. — Лампёшка наклоняется и ставит тарелку с кровавыми кусками рыбы на пол. — Сегодня утром. И хвост твой тоже видел.

Эдвард вылетает из-под кровати и одним прыжком валит её на спину. Лампёшка стукается головой об пол, задыхаясь от испуга. Его смоляные глаза совсем близко, она чувствует его дыхание у себя на щеке.

— Это! — шипит он. — Спайка!