Двор Ураганов

Стерлинг указал на самый высокий риф в центре озера. Сначала я ничего не поняла: на крутой вершине не было ни одного пленника. Мой взгляд постепенно опускался, ощупывая отвесно падающую скалу, пока не уперся в кромку воды. И только тут я увидела четыре трупа, водорослями привязанные к подножию скалы. Смерть матросов наступила недавно, в начале ночи, но на их месте уже белели почти полностью обглоданные скелеты. Я содрогнулась, вспомнив реликварий с его отвратительными артефактами из костей и золота.

– Время господствует над людьми, не разделяя; оно их отец и могильщик[162], – торжественно продекламировал Стерлинг, словно выступая с надгробной речью.

У меня не хватило духу поинтересоваться, из какой трагедии Шекспира он позаимствовал очередную цитату.

– Сирены, должно быть, весталки[163] Времени, потому что всего за несколько часов выполнили работу многолетнего разложения плоти, – мрачно прокомментировал английский лорд. – Они соскребли все, до чего добрались их когти, а завершить работу по разделке туш доверили своим маленьким ручкам, если можно так выразиться.

Нашим глазам предстало жуткое зрелище: в самом деле, крошечные черные ручки копошились над бледными костями, извлекая последние лоскуты органической ткани из впадин суставов и глубин пустых глазниц. Только вместо пальцев у ручек клешни, острые, как скальпель. Сотни крабов трудились, очищая каркасы, чтобы передать безупречные холсты ювелирам моря.

21

Зашари

– Скоро взойдет солнце, – заметил Стерлинг, оторвав меня от нездорового созерцания скелетов.

– Откуда вы знаете, Рейндаст? – удивился Зашари.

– Чувствую каждой клеточкой.

Даже на нижних палубах «Ураноса» сверхъестественное чутье Стерлинга предсказывало движение звезд на небе. Его инстинкт самосохранения безошибочен, как у всех кровопийц, для которых солнечные лучи смертельны.

Скользнув в карман платья из тюля, я вытащила маленькие часы, переданные мне Гиацинтом де Рокайем неделю назад, чтобы следить за временем на Клыке Смерти и не пропустить рассвет. Какая ирония! Теперь мы у сирен в вечном плену! Стрелки исправно шли: чудно, но часы, показывающие 6:30 утра, кажется, выдержали погружение в воду.

– Ты чувствуешь приближение дня, но что скажешь про небо? – поинтересовалась я у Стерлинга. – Далеко ли мы от поверхности?

– С тобой, Жаннетон, мы частенько идем к самому дну, – усмехнулся он. – Твоя удивительная способность низко падать, увлекая за собой окружающих, восхищает. Вчера – Двор Чудес, сегодня – Двор Сирен. После катакомб Парижа и глубин Атлантики куда ты меня приведешь? К дверям ада?

Не дав мне ответить, Рейндаст задрал голову к скалистому своду, усыпанному мириадами фосфоресцирующих грибов. В размытом контражуре профиль, увенчанный гребнем, напоминал человека-ворона. Пронзительное карканье вырвалось из его горла, такое же, как в Париже: вампир призывал птиц, используя свой дар Тьмы.

– Если мой голос пробьет поверхность, мы получим ответ, – с этими словами Стерлинг, устраиваясь удобнее, улегся на камне.

– Что вы делаете? – спросил Зашари.

– Ложусь спать, – устало произнес лорд и широко зевнул, выставив напоказ клыки, частично скрытые в десне. – Все равно, кроме ожидания, нам больше делать нечего.

Вампир свернулся калачиком и закрыл глаза, будто ничего больше в этом мире его не волновало.

Ждать… Другого выбора не было. После нескольких недель оголтелой гонки я вынуждена резко притормозить. После трансатлантического вояжа через половину земного шара должна довольствоваться территорией в едва ли несколько квадратных метров на своем камне. Но я не одинока. Подобно пантере, поджидающей подходящего момента, чтобы наброситься на изнуренную жертву, напротив затаилась тень. Тень ломки.