– Глаз – самая холодная и самая спокойная точка всего урагана. Таким образом, «Уранос» находится в самом центре Глаза этого урагана.
– Хотите сказать, что «Уранос» способен создавать ужасную бурю, которую мы пережили и которая продолжает бушевать вокруг нас.
– «Уранос» или его капитан… Я говорил, что подозреваю Бледного Фебюса в занятиях алхимией. Мне самому не терпится узнать, как ему удается трансмутировать климат и создавать подобное чудо. – Капитан подал знак лейтенантам: – Вперед, пусть матросы налягут на весла.
Отсутствие ветра внутри Глаза урагана, который бы натянул наши паруса, заставило экипаж «Невесты в трауре» взяться за весла, чтобы приблизиться к «Ураносу». Наш корабль скользил посреди тишины, изредка нарушаемой далекими молниями.
Чем ближе мы приближались к плавучей цитадели, тем очевиднее был ее неоднородный внешний облик. Форма корпусов различалась так же, как и такелаж. Одни носовые части отличались простотой и отсутствием украшательств, другие были богато декорированы резными скульптурами. Подобно Орфео, существу-гибриду, сшитому из кусков трупов, «Уранос» состоял из множества обломков, оставшихся после кораблекрушений, соединенных мостиками и трапами, словно швами. Его белизна создавала иллюзию однородности всего ансамбля, а зернистая поверхность напоминала соляную корку, затвердевшую от холода.
«Невеста в трауре» слегка коснулась одного из периферийных корпусов этого плавучего извращения, которое в несколько раз превосходило ее по размерам. Ловильные гаки[81] выстрелили в воздух. Крепкие канаты скрепили корсарское судно с пиратским конгломератом. Наконец, деревянный понтон с грохотом рухнул на нашу палубу.
– Пора, Диана! – обратился ко мне де Рокай. – Белое платье восхитительно и очень идет вам. По поводу шерстяной накидки я менее уверен. Вы действительно хотите оставить на спине эту половую тряпку?
– Признательна вам за совет по поводу гардероба, но я существо теплокровное, во всяком случае еще несколько мгновений.
Гиацинт ухмыльнулся, обнажив клыки, будто хотел напомнить об ожидавшей меня трансмутации. Я приподняла длинную юбку, чтобы подняться по понтону вслед за капитаном, моей свитой и двадцатью матросами «Невесты в трауре», нагруженными до зубов. Последние несли четыре больших дорожных сундука. Я узнала три: мое приданое. Что же до четвертого, украшенного золотой летучей мышью… и слепому видно, что там хранились кувшины с королевской кровью, ждущие своего часа, чтобы наполнить мои вены. Но прежде одноглазый демон должен выкачать из меня смертную кровь.
Я заставила себя не думать об этом и сконцентрироваться на своей миссии, ощущая кожей бедра холодное прикосновение кинжала. Никаких иллюзий я не строила: если придется пустить его в ход на «Ураносе», то этот плавучий циклоп станет моей могилой.
Внезапно теллурическая[82] нота пронзила тишину, заставив понтон вибрировать под ногами. Наша процессия замерла. Звук напоминал трубу, похожую на охотничий рог Раймона де Монкофона во время прошлогодней псовой охоты. Но если инструмент Главного Конюшего проигрывал одну-единственную ноту, то та, что звучала сейчас, связывала десятки, и каждая глубже предыдущей. Назойливые аккорды проникали до мозга костей, тяжело опускались на дно души.
Я подняла глаза к донжону: именно оттуда лился дождь арпеджио. Вершина непостижимой башни ощетинилась металлическими трубами. Среди этих игл, вонзенных в небо, темнело распахнутое окно. Большие Орга́ны «Ураноса», музыку которых слышал лейтенант де Фабель перед тем, как потерять сознание. И органист. Высокий силуэт между канделябрами с насаженными на них свечами… Бледный Фебюс собственной персоной.
– Maestoso andante[83]: величественный ритм в такт шагов нашей процессии, – шепнул Гиацинт, тонкий меломан. – Вас балуют: Бледный Фебюс сочинил свадебный марш, такой же торжественный, как похоронный.
Я возобновила восхождение по понтону, сердце мое билось в такт музыкальному произведению, вызывающему дурноту. Один и тот же повтор, снова и снова, словно увещевание. Способ поприветствовать меня на корабле? Или намекнуть, что лучше навсегда распрощаться со всем, что знала до сегодняшнего дня?
Голова раскалывалась от вопросов, когда я, наконец, ступила на палубу «Ураноса». Толпа, такая же многолюдная, как в Версале, ожидала нас: экипаж плавучей цитадели соответствовал ее необъятным размерам. Сотни мужчин и женщин разного возраста держали фонари и факелы. Подобно разрозненным корпусам, составляющим «Уранос», разнообразие толпы растворялось в едином ансамбле: присутствующие были одеты в старое, бесцветное барахло. Армия фантомов молча наблюдала за мной.
Робкое касание чей-то руки подбодрило меня: Прюданс. Она подготовилась к церемонии: накрасила губы и уложила светлые косы в пучки с обеих сторон своего детского личика. Огромные светлые глаза смотрели на меня с восхищением, как смотрят подружки невест. Поппи одарила широкой улыбкой, словно посылая немного своей легендарной уверенности. Даже Зашари кивнул в знак поддержки.
Когда последний аккорд Больших Орга́нов утих, один из членов экипажа «Ураноса» отделился от группы и приблизился к нам. Это был лысый великан средних лет с грубыми чертами лица. Глубоко посаженные глаза под густыми светлыми бровями излучали холодный голубой блеск. Массивное тело закрывало что-то, напоминающее военную ливрею. В отличие от яркой одежды швейцарских гвардейцев Версаля, эта, изготовленная из белоснежной ткани, была похожа на громадные паруса, свисающие с мачт. Призрачный наряд дополняли сапоги, подбитые светлым мехом, идеально подходящие к здешнему климату.
– Я – Гюннар Норвежец, первый лейтенант «Ураноса», – представился он зычным голосом.
Триста лет назад с восшествием на престол Короля Тьмы французский стал «лингва франка» мира, международным языком. Тот, что использовал Гюннар, отличался гортанным акцентом, который я никогда не слышала, но он воскресил в памяти ледяные фьорды[84] северной части земного шара. Как будто великан перенес полярные ветра в тропики.
– Дорогу Диане де Гастефриш, подопечной Короля Франции! – высокопарно объявил Гиацинт, точно охотник, возвращающийся с добычей.
ebooksa