– Это все, что я знаю…
Кира схватила «Девочку со спичками» и начала судорожно перелистывать страницы.
– Ну же, быстрее! – сквозь зубы стонала она. – Дай мне хоть что-нибудь, господи! – Она отбросила книгу и изо всех сил толкнула его в грудь. – Вспоминай! Ты сейчас сдохнешь, понимаешь?! Соколов! Где ты?!
Он попятился. Его почерневший взгляд был направлен вниз – туда, куда Кира уронила книгу.
На форзаце каллиграфическим почерком Соколова было выведено:
– Я приду за тобой, – глухо сказала Кира.
В ту же секунду магазин рассеялся в цифровую пыль, оставляя ее наедине с темнотой очков и глубоким страшным дыханием, как будто она только что пробежала много километров и упала на землю без сил.
Кира поднесла ослабевшую руку ко рту, зажала колесико часов:
– «Капсула», позвони Стрелковскому.
В наушниках долго висела тишина. «Капсула» набирала номер Давида Борисовича раз за разом, но он как будто боялся отвечать.
Почти потеряв надежду, Кира привстала с кресла и потянулась за водой. И вдруг – незнакомый номер.
– Алло! Алло! Вы кто? – голос Стрелковского звучал фальшиво.
– Это я. – Она надеялась, что Давид Борисович вспомнит все, что было между ними хорошего, и поможет ей, а не сдаст полиции. – Подскажите, вы… когда-либо… отдавали
Молчание давило. Стрелковский прекрасно понял, кто этот
– Плохо помню, кажется, еще весной… – словно ничего не значащую мелочь, бросил Давид. – А вы кто?
«Ты плохой актер», – с грустью подумала Кира. И повесила трубку.
Дубликат
– Седьмой, доложите обстановку.
– Все чисто. Только не видно ни хера, дым.