Райский сад

– Сегодня – да. Ну разве что слегка. Давай уплывем подальше?

– Мы и так уже далеко, чертенок.

– Хорошо. Тогда поплыли обратно. Но здесь, на глубине, такая чудесная вода.

– Хочешь, нырнем, прежде чем возвращаться?

– Давай. Один раз, но как можно глубже.

– Постараемся продержаться, пока хватит сил.

Глава шестнадцатая

Он проснулся почти затемно, когда едва-едва рассеявшийся мрак позволял видеть лишь контуры сосен. Стараясь не разбудить Кэтрин, Дэвид неслышно поднялся с постели, нашарил в темноте шорты и босиком прошлепал по мокрым от росы каменным плитам террасы в кабинет. Открывая дверь, он ощутил легкое дуновение бриза, обещавшего жаркий день.

Солнце еще не взошло, а он уже сидел за рабочим столом. Дэвид порадовался, надеясь отчасти наверстать упущенное время. Однако, перечитывая аккуратные ровные строчки рукописи, он вскоре перенесся в другую страну, и ощущение времени, а вместе с ним и реальности, напрочь исчезло. Он снова оказался один на один все с той же проблемой, и там, в той стране, рассвет был уже далеко позади в тот час, когда здесь солнце только вынырнуло из моря. Его побелевшие от пыли ботинки ступали по серой растрескавшейся почве пересохших озер. Голова, плечи, спина отяжелели от солнца, рубашка промокла насквозь, и он чувствовал, как по спине и ногам стекает пот. Иногда он останавливался передохнуть и распрямить спину и плечи. Рубашка мгновенно высыхала, и в местах, просолившихся от пота, проступали белые пятна. У Дэвида было полное ощущение, будто это он сам стоит там, посреди пустыни, и знает, что ему не остается ничего другого, как продолжать поход.

В половине одиннадцатого он был уже вдали от озер, на берегу реки, посреди огромной фиговой рощи, где они встали лагерем. Кора деревьев была зеленовато-желтой, ветви ломились под тяжестью плодов. Дикий инжир поедали бабуины, и вся земля под деревьями была усеяна их пометом и опавшими плодами. В воздухе висел запах гнили.

В окно подул ветер с моря, и Дэвид взглянул на часы. Половина одиннадцатого утра. Но там, где все было по-настоящему, наступил вечер, и он сидел не за столом, а на земле, прислонившись спиной к стволу дерева, со стаканом разбавленного виски в руке, и смотрел, как носильщики разделывают тушу антилопы, подстреленную им в первой же заросшей травой низине, что повстречалась им на пути к реке.

«Я оставляю их со спокойной душой: на ужин у них будет свежее мясо, – подумал Дэвид. – И как бы плохо им ни пришлось потом, сегодня вечером в лагере будет праздник».

Он собрал карандаши и тетради, сложил их в портфель, застегнул его и прошел по террасе, которая была в этот час, как обычно, сухой и теплой, во внутренний двор гостиницы.

За одним из столиков сидела Марита с книгой. Сегодня на ней были надеты полосатая рыбацкая блуза, теннисная юбка и сандалии. Заметив приближение Дэвида, она подняла голову, и он уже подумал, что сейчас она покраснеет, но девушка сумела взять себя в руки и сказала:

– Доброе утро, Дэвид. Хорошо поработал?

– Да, моя красавица.

Она встала и обменялась с ним коротким приветственным поцелуем.

– В таком случае я счастлива. Кэтрин уехала в Канны. Велела мне сходить с тобой на пляж.

– Она не захотела, чтобы ты поехала с ней?

– Нет, она попросила меня остаться. Сказала, что ты встал сегодня в жуткую рань и можешь заскучать, если мы обе уедем. Давай я закажу тебе завтрак? Нельзя же все время отказываться от завтрака.