Цзи Юньхэ мысленно перенеслась в недавнее прошлое. Оказавшись внутри сломанной печати Десяти Сторон, Цзи Юньхэ прикинулась Изменчивым Мудрецом, чтобы рассеять морок двойника птицы Луань. Когда чернокрылая птица упорхнула на небеса в грациозном танце, Чан И проводил ее этой песней. Бросившись вместе с тритоном в пруд, Цзи Юньхэ спросила, о чем он пел, и узнала, что в песне Чан И восхвалял свободу. В то время девушка всей душой стремилась к свободе, до которой, казалось, было рукой подать, поэтому отголоски песни звучали в ее сердце легко и беззаботно.
Теперь чудесные переливы вызывали лишь неизъяснимую печаль. И все же, лишившись хвоста и томясь в плену, тритон по-прежнему пел гимн свободе. Принцесса Шуньдэ велела Чан И спеть для нее, но песнь предназначалась Цзи Юньхэ. Закрыв глаза, чтобы не видеть невыносимой картины, девушка отрешилась от уныния и скорби, которые проросли сорной травой в ее сердце, и молча внимала песне.
Когда смолкли последние звуки неземного напева, в подземелье воцарилась тишина. Стихло даже людское дыхание. Темница словно очистилась от скверны убийств, совершенных в ее стенах. Время остановило свой бег, и даже принцесса Шуньдэ не делала попыток нарушить молчание.
Чан И шагнул вперед.
– Отпустите ее, – потребовал он.
Все вокруг разом очнулись и глубоко вздохнули. Принцесса Шуньдэ смотрела на Чан И. В ее глазах, красоту которых подчеркивал яркий макияж, читалась решимость заполучить желаемое.
– Я не приказывала взять ее под стражу.
Принцесса бросила быстрый взгляд в сторону. Евнух Чжан вышел вперед и принял из рук Линь Хаоцина алую плеть.
– Мастера долины успешно выполнили два моих желания. Я довольна.
Высокая гостья поднялась с кресла. Стоило ей пошевелиться, как свита за ее спиной ожила, готовая тронуться в путь.
– Однако я не хочу ждать слишком долго. – Принцесса обернулась к Цзи Юньхэ. – Я даю вам десять дней. Надеюсь, мне не придется приезжать снова, чтобы увидеть покорность в его глазах.
После этих слов принцесса Шуньдэ без промедления направилась к выходу. Прочая публика покинула темницу, следуя гуськом за принцессой. Линь Хаоцин посмотрел на Цзи Юньхэ, на запертого в клетке тритона и ушел, так ничего и не сказав.
Вскоре в подземелье остались только Цзи Юньхэ и Чан И. В стены темницы вернулась былая тишина, но атмосфера и общий настрой переменились совершенно.
Девушка все еще стояла на коленях. Прошло немало времени, прежде чем Чан И решился окликнуть ее:
– Юньхэ.
Так и не повернув головы, девушка закрыла лицо руками. Ее дыхание участилось. Она изо всех сил пыталась взять себя в руки: обуздать клокочущий в груди гнев, непримиримое отвращение ко всему вокруг и бесконечную обиду на человеческий мир. Чан И молча наблюдал. Вскоре Цзи Юньхэ опустила руки, словно наконец приняла важное решение. Она немедля встала, вытерла лицо и повернулась к тритону. Ее глаза слегка покраснели, в остальном к ней вернулось обычное самообладание.
Девушка подошла к клетке и решительно взглянула на Чан И сквозь прутья решетки. Не упоминая последних событий, она сразу перешла к делу:
– Ты лишился хвоста, но ведь твоя магическая сила осталась с тобой, верно?
Чан И молчал.
– У нас десять дней. Я принесу тебе лекарство, и ты восстановишь былую силу. Эта клетка и талисманы не смогут тебя удержать.
ebooksa