Стоило Цзи Юньхэ войти в подземелье, как взгляд Чан И переметнулся к ней. Тритон нахмурился, в его глазах мелькнула явная тревога.
И верно. Прошлой ночью девушка поспешила уйти, ощутив воздействие яда, и не успела ничего объяснить. Большехвостой рыбе пришлось поволноваться. Эта мысль согрела Цзи Юньхэ сердце, которое, однако, тут же заныло снова при виде Чан И за решеткой.
– Молодой господин рассек тритону хвост весьма умело. – Слова принцессы прервали раздумья Цзи Юньхэ, и присутствующие обратили взгляды к высокой гостье. – Жаль, что в этом мире нельзя иметь сразу все. Я хотела, чтобы у тритона отросли ноги, но теперь больше никогда не увижу его прекрасный хвост.
Принцесса вздохнула и окинула Чан И оценивающим взглядом, словно любуясь милой сердцу игрушкой:
– Тем не менее молодой господин достоин всяческих похвал. Мне больше нравятся ноги, чем хвост.
Услышав слова принцессы, Цзи Юньхэ вспомнила залитую кровью темницу и мертвенно-бледное лицо Чан И. Невыносимая боль, пребывание на грани жизни и смерти – все это ради одной небрежной фразы: «Мне нравится». Предпочтения принцессы ценились превыше всего.
Цзи Юньхэ непроизвольно сжала кулаки. Линь Хаоцин, которому в голову не приходило подобных мыслей, с почтительным поклоном поблагодарил:
– Примите мою признательность, ваше высочество.
– Что ж, пусть тритон скажет мне что‐нибудь приятное, – распорядилась принцесса Шуньдэ.
В темнице повисла до странности мертвая тишина. Заметив, что Цзи Юньхэ стоит в стороне не шевелясь, Линь Хаоцин подошел к решетке и в упор посмотрел на тритона:
– Тритон, говори.
Чан И не удостоил его взглядом.
В подземелье воцарилось полнейшее безмолвие. Принцесса Шуньдэ никуда не спешила. По ее знаку слуги поднесли нефритовый чайничек, и принцесса отхлебнула вина через носик.
По мере того как настроение высокой гостьи портилось, обстановка в темнице накалялась. Молодой евнух, который поднес принцессе вино, не смел поднять глаз. Даже преуспевший в лести евнух Чжан смирно стоял поодаль, разглядывая землю у себя под ногами, словно погруженный в созерцание Будда.
Тем временем принцесса допила вино и вместо того, чтобы вернуть нефритовый чайничек молодому евнуху, отшвырнула сосуд в сторону. Ударившись о каменный пол, он тут же раскололся. Евнух рухнул на колени, уткнувшись в пол лбом и дрожа всем телом.
В конце концов принцесса нарушила молчание.
– Кто из мастеров долины обучал тритона речи? – тихо спросила она Линь Хаоцина, изобразив на лице ласковую улыбку. – Я смутно припоминаю, что в докладе ко двору говорилось не о молодом господине, а о другом покорителе демонов.
В темнице снова стихло. Цзи Юньхэ вышла из толпы и встала перед принцессой навытяжку. Чан И тут же перевел взгляд на ее спину.
– Это была я.
Обращаясь к Цзи Юньхэ, принцесса Шуньдэ отчеканила:
ebooksa