– Ты выглядишь осунувшейся, детка, – заметила тетя Мэри, сама обладающая плотной фигурой. – Не увлекайся этой современной модой отказываться от мяса. Все это глупости. Хороший кусок мяса никому еще не повредил.
Джойс едва удержалась, чтобы не сказать: «Мне он тоже сейчас не повредил бы». Если б только тетя Мэри перестала говорить о еде… Обнадежить понапрасну, предложив встретиться в половине второго, а потом говорить о яйцах-карри и кусках жареного мяса – о, как это жестоко с ее стороны!
– Ну, моя дорогая, – сказала тетя Мэри, – я получила твое письмо; было очень мило с твоей стороны напомнить мне о моем обещании. Я сказала, что буду очень рада принять тебя в любое время, и я была бы рада, но так случилось, что я только что получила очень выгодное предложение сдать дом. Слишком выгодное, чтобы упустить его, и они привезут свою посуду и белье. На пять месяцев. Они передут в четверг, а я уеду в Хэрроугейт[11]. Меня в последнее время мучит ревматизм.
– Понимаю, – сказала Джойс. – Мне так жаль…
– Поэтому придется отложить твой визит до другого раза. Всегда рада видеть тебя, моя дорогая.
– Спасибо, тетя Мэри.
– Знаешь, ты действительно плохо выглядишь, – сказала тетя Мэри, пристально вглядываясь в нее. – И ты очень худая; никакой плоти на костях не осталось. И что случилось с твоим красивым цветом лица? У тебя всегда был красивый, здоровый цвет лица. Тебе обязательно надо много двигаться.
– Сегодня я очень много двигалась, – мрачно ответила Джойс и встала. – Ну, тетя Мэри, мне надо идти.
Снова обратно – на этот раз через Сент-Джеймс-парк и дальше через Беркли-сквер, по Оксфорд-стрит и по Эджвер-роуд до того места, где Эджвер-роуд собирается превратиться в улицу совсем другого пошиба. Джойс свернула с нее и шла по грязным, узким улочкам до тех пор, пока не добралась до одного особенно облезлого дома.
Она вставила в замок ключ и вошла в тесную, неопрятную прихожую. Взбежала вверх по лестнице на верхнюю площадку. Перед ней оказалась дверь, а из-под двери высунулся сопящий нос; вслед за этим через секунду раздался радостный визг и лай.
– Да, Терри, дорогой, это вернулась твоя хозяйка.
Когда дверь открылась, на девушку стремительно прыгнул белый клубок: пожилой жесткошерстный терьер, очень лохматый и с подозрительно мутными глазами. Джойс подхватила его на руки и села на пол.
– Терри, дорогой! Дорогой, дорогой Терри… Ты любишь свою хозяйку, Терри; покажи, как сильно ты любишь свою хозяйку!
И Терри повиновался. Его нетерпеливый язычок быстро заработал; он вылизывал ее лицо, уши, шею, не переставая яростно вилять обрубком хвоста.
– Милый Терри, что нам делать? Что с нами будет? О, дорогой Терри, я так устала…
– Ну же, мисс, – произнес у нее за спиной чей-то раздраженный голос. – Если вы перестанете обнимать и целовать этого пса, вот для вас чашечка хорошего горячего чая.
– Ох, миссис Барнс, какая вы добрая…
Джойс с трудом поднялась с пола. Миссис Барнс была крупной, суровой на вид женщиной. Но под ее внешностью дракона скрывалось неожиданно доброе сердце.
– Чашка горячего чая еще никому и никогда не повредила, – заявила миссис Барнс, выражая общее мнение своего класса.
Джойс с благодарностью стала пить чай. Ее квартирная хозяйка украдкой разглядывала ее.
ebooksa