— Х-храни его в-в подвале. Н-никому и никогда н-не расска-азывай о нем.
— Да, я понял, но…
— И… еще о-одна вещь. В-все, что ты делаешь, б-буква-ально все, и-имеет значение и о-отражается на б-бу-удущем. Не только на т-твоем. На б-будущем всех нас. П-поэтому п-прежде чем что-то сделать, п-по-одумай хорошенько. Ты п-понял?
У Вити кружилась голова.
— Да.
— Я н-не могу т-тебе сейчас все о-объяснить.
На лбу Влада выступила испарина и он как-то посерел. Его кисть, лежащая поверх руки Вити, ослабла, а потом и вовсе безвольно соскочила и упала на кожаное сиденье.
Голова Шершня откинулась на подголовник, глаза закатились.
— Стойте! Стойте! — закричал вдруг Витя, немея от ужаса. — Влад потерял сознание!
Водитель притормозил, затем резко свернул на обочину и остановился. Мужчина действовал четко, как автомат. Он достал аптечку, выудил тонкий шприц с серебристой иглой, напоминающей человеческий волос и сказал Вите:
— Мы сейчас недалеко от прачечного комбината. Сумеешь добежать?
Витя кивнул.
— Тогда давай. Не подведи.
Витя открыл дверцу и выскочил наружу. Ему не хотелось смотреть на Шершня, он боялся, что если взглянет на друга, то увидит его мертвым.
— Не переживай, с ним все будет хорошо, — сказал водитель голосом, в котором не приходилось сомневаться. — Беги! У тебя много дел.
Черная Волга неожиданно вздрогнула. Из ее багажника раздался сдавленный стон. Здоровяк, в руках которого застыл тонкий шприц, замер, потом повернулся к Вите и пожал плечами.
— Кажется, мне тоже нужно поторапливаться. — Он влез на заднее сиденье и закатал штанину на ноге Влада. Потом повернулся и крикнул.
— Эй, забери свой плащ.
— Это не мой… — попятился Витя.
— Все равно забери. Мне он тут не нужен.