– Баньюэ оставалась в городе по доброй воле, а не потому, что превратилась в «свирепого» духа, который там заперт.
Всё это время она помнила, что сама открыла городские ворота, и никогда не искала для себя оправданий вроде «я сделала это ради всеобщего блага». Чтобы развеять ненависть воинов Баньюэ и помочь им поскорее покинуть этот мир, она позволяла Кэ Мо раз за разом её убивать.
– Если генерал Пэй-младший так хотел избавиться от солдат без лишнего шума, он мог просто отправить своё воплощение… – покачал головой Се Лянь. – Зачем нужно было прибегать к такому сложному способу?
– Воплощения не настолько сильны, – сказал Хуа Чэн. – Ты видел А-Чжао. Он бы не справился с воинами Баньюэ. Вот и пришлось скармливать им живых людей, чтобы их ненависть поскорее рассеялась.
– И к чему такая спешка?
– Возможно, он пытался избавить малышку Баньюэ от лишних страданий на столбе.
– А что простые люди?
– Он небожитель, – резко сказал Хуа Чэн, – к тому же небожитель высшего ранга. Для таких убить сотню человек – всё равно что раздавить сотню насекомых. Его пугала только возможная огласка.
Се Лянь взглянул на него и вспомнил, что Саньлан сам истребил всех солдат Баньюэ в Яме осуждённых.
– Воплощения всегда слабее? Кажется, твоё весьма могущественное.
Однако Хуа Чэн приподнял брови и ответил:
– Разумеется, слабее. Но я-то в своём истинном воплощении.
– Что? – изумился Се Лянь. – Это правда?!
– Чистая правда, – заверил его Хуа Чэн.
Он так смотрел на принца, будто хотел сказать: «Не веришь? Сам убедись!» – и Се Лянь не удержался: как во сне, протянул руку и коснулся щеки Хуа Чэна.
В ту же секунду он пришёл в себя и подумал: «Ой! Нет!» Конечно, ему было любопытно, какова на ощупь кожа самого могущественного князя демонов… но нельзя же пальцем тыкать – это уже неприлично!
Хуа Чэн явно не ожидал, что его потрогают. На его лице проступило удивление, и всё же он сдержался и ничего не сказал – лишь брови взлетели ещё выше, словно он ждал объяснений. Впрочем, в глазах до сих пор искрилась улыбка. Се Лянь, конечно, ничего объяснить не мог. Он взглянул на собственный палец и торопливо отдёрнул руку.
– Неплохо, – пробормотал принц.
Хуа Чэн рассмеялся в голос, скрестил руки на груди и склонил голову.
– Что неплохо? Моё тело?