Се Лянь обернулся с улыбкой:
– Да, учитель.
Выйдя из дворца Шэньу, они пересекли горный хребет и вернулись во дворец, специально построенный для наследного принца. Там Се Лянь наконец снял роскошные церемониальные одежды.
На празднике поклонения Небесам к одежде и головному убору воина, угодившего богам, предъявлялись особо строгие требования: каждая деталь костюма несла особый смысл, поэтому нельзя было допустить ни единой ошибки. Верхний, белый слой ткани символизировал святость, красный наряд под ним – власть, дарованную свыше, золотой обруч в волосах – силу монарха и богатство, за пазухой скрывалось перо «для полёта в небеса», а развевающиеся рукава означали заботу о всём живом. И так далее.
Очевидно, управиться в одиночку со всем этим было непросто. Впрочем, наследному принцу и не приходилось заниматься таким самостоятельно. Он встал посреди комнаты, в которой витал тонкий аромат благовоний, развёл руки в стороны и болтал с Фэн Синем, пока Му Цин, его приближённый слуга, помогал ему одну за другой снять пышные одежды.
Белоснежная ткань высочайшего качества по краям была отделана изящным нежно-золотистым узором ручной работы – роскошно, но не вызывающе. От костюма демона это одеяние отличалось как небо и земля. Му Цин ещё не успел сменить собственный наряд цвета воронова крыла. Держа в руках церемониальные одежды Се Ляня, он отдёрнул пальцы, а потом незаметно потёр ткань, будто пытаясь от чего-то её отчистить.
Принц снял золотой обруч и распустил длинные волосы, затем присел на кровать из сандалового дерева и сбросил с ног белые сапоги, ожидая, когда ему подадут сменную одежду, но его помощник не двигался с места. Се Лянь наклонил голову и спросил:
– Что случилось?
Тут Му Цин словно пришёл в себя и ответил:
– Ваше высочество, кажется, наряд немного запачкался.
– Надо же! Дай-ка посмотреть.
И действительно, на ткани остались какие-то маленькие тёмные отпечатки. Принц взглянул на них и сказал:
– Наверное, оставил тот упавший малыш. Помню, он вцепился в меня и никак не желал отпускать. Интересно, у него вся голова была бинтами перемотана – это он ещё раньше упал и ударился? Фэн Синь, ты его осмотрел?
Фэн Синь, который в тот момент убирал оружие, оторвался от своего занятия и уныло ответил:
– Нет. Я только вывел его из дворца и хотел посмотреть, что у него с лицом, как вы и велели, но поганец пнул меня по коленке и дал дёру. Больно, мать его!
Се Лянь с хохотом повалился на кровать:
– Наверное, ты был с ним груб. Меня вот он не пинал!
– Да нет же! В этого сопляка будто дух какой вселился. Он так быстро сбежал, что я моргнуть не успел. Иначе я бы его за ноги подвесил и держал так, пока не заревёт от страха.
Му Цин покрутил в руках церемониальный наряд и пробормотал:
– Наверное, тот ребёнок был попрошайкой. Такой грязный – всю одежду перемазал. Ваше высочество, наряд воина, угодившего богам, нельзя пачкать: говорят, это плохое предзнаменование.