Се Лянь постарался его успокоить:
– Не бойся, всё хорошо. Я просто осмотрю твои раны.
Но малыш лишь сильнее прижал руки к голове, а в единственном открытом глазу его заплескался ужас. Казалось, он не столько боится побоев, сколько стремится сохранить свою тайну.
Принц смотрел на открывшуюся ему половину лица, на глянцево-чёрный глаз, и ему начинало казаться, что он его уже где-то видел. Се Лянь прищурился. Ци Жун понял, что на этот раз ему несдобровать, и подал голос:
– Мой венценосный брат, этот мелкий паршивец вчера испортил церемонию! Я за тебя отомстил. Не волнуйся, я меру знаю. Не помрёт.
Теперь Се Лянь узнал мальчика, который вчера упал с городской стены прямо посреди торжественного шествия. Тот даже одежду не сменил – только после поездки в мешке за повозкой его лохмотья стали грязнее прежнего, а лицо распухло от жестоких побоев. Нет, это было решительно невыносимо! Принц взревел:
– Да кто тебе сказал, что надо за меня мстить? Ребёнок разве виноват? Он же ничего не сделал!
– Конечно виноват, – без раздумий ответил Ци Жун. – Если бы не он, советник не стал бы тебя ругать.
Шум они подняли немалый, и вокруг уже успела собраться толпа; люди тихо переговаривались между собой. Тут подошёл и Му Цин, Ци Жун махнул в его сторону хлыстом и упрямо, с нотками злорадства в голосе сказал:
– А ещё ты, презренный. По тебе с первого взгляда видно, что ты не знаешь своего места. Если сейчас тебе мозги не вправить, когда-нибудь точно поднимешь бунт и предашь своего господина! Брат, я хотел помочь тебе проучить его, а ты за него вступился. Ещё и на меня наябедничал! Тётушка меня отругала и забрала мою золотую повозку. Это же был подарок на день рождения! Я два с половиной года такую выпрашивал!
Му Цин только скользнул по Ци Жуну безразличным взглядом. Се Лянь задохнулся от гнева и горько усмехнулся:
– Такая забота мне не нужна. А может, ты не за меня мстил, а просто развлекался?
– Братик, зачем ты так? Я же всё только ради тебя! В чём я виноват?
Се Лянь не знал, что и ответить.
– Послушай, – вздохнул он. – Не смей даже пальцем трогать этого ребёнка. Чтоб ни единого волоска с его головы не упало, ясно?!
Вдруг он заметил, что кто-то тянет его за ворот. Пылающий праведным гневом, он замер и посмотрел вниз: малыш спрятал лицо у него на груди, а ручонками крепко обхватил за шею. Се Лянь почувствовал, что тот страшно дрожит, решил, что это от боли, и поспешно спросил:
– Что с тобой?
Ребёнок, сам с головы до ног перепачканный грязью и кровью, измазал и белые одежды принца, но тому не было до этого дела. Се Лянь легонько погладил его по спине, успокаивая, и прошептал:
– Всё в порядке. Я сейчас отнесу тебя к врачу.