Се Ляню стало его ужасно жаль.
– А раньше она тебя как называла?
Малыш чуть помедлил, а затем ответил:
– Хунхунэр…[14]
– А что, очень милое детское имя[15]. Так тебя и буду звать! – улыбнулся Се Лянь.
Хунхунэр опустил голову, будто смутился. Смеркалось, и вдали, на вершине горы, один за другим зажглись, словно звёзды, огоньки храмов. Ярче всех сиял главный пик горы Тайцаншань – пик Шэньу. При виде этой картины Се Лянь не удержался от вздоха.
То был не вздох печали, а восхищение красотой и величественностью открывшегося вида. За каждым лучом света скрывался огонь, зажжённый в зале поклонения императору Шэньу. Каждый знаменовал собой искренние молитвы верующих. Чем больше таких горело в храме, тем сильнее становилось божество. Но не так-то просто было пробиться с молитвой в этот зал: шанс выпадал одному на миллион. Нужны были либо деньги, либо власть и связи, либо особые таланты, и без удачи никуда. Однако у большинства людей в мире ничего этого нет.
Путники остановились и, задумавшись каждый о своём, устремили взгляды на залитый светом дворец. Тут какой-то смутно знакомый голос воскликнул:
– Ваше высочество!
Се Лянь обернулся и увидел, что к ним бежит молодой монах: тот самый, что обычно охранял вход в Сысянгун. Сейчас он был бледен как полотно.
– Что за спешка, брат Чжу? – сурово спросил принц.
Чжу заметил за его спиной Му Цина, смутился, но постарался не подать виду.
– Вас давно ищет советник. Он во дворце Шэньу.
Се Лянь застыл: скорее всего, это связано со вчерашним происшествием. Вслух он ответил только:
– Спасибо за труды, брат.
Велев Фэн Синю и Му Цину отвести Хунхунэра в свои покои, Се Лянь поспешил на пик Шэньу.
Перед храмом на большом треножнике тлели благовония, и в клубах дыма дворец казался нереальным. По обеим сторонам от треноги парили в воздухе негасимые лампады, образуя светящуюся стену. На каждой ровным и чётким официальным почерком лишу[16] было написано имя и просьба того, кто её зажёг, ну а лампады, что горели внутри храма, ценились ещё выше.
В главном зале советник как раз воскурял у статуи Шэньу благовония, а трое его заместителей стояли позади, согнувшись в почтительных поклонах.
Се Лянь вошёл внутрь, чуть опустил голову и поприветствовал собравшихся.
Только завершив ритуал, советник повернулся к принцу и знаком приказал подойти. Приблизившись, Се Лянь тоже взял благовония и поднёс божеству с искренней молитвой.