– И зачем вы его сюда притащили?
Се Лянь покачал головой и, не тратя времени на разъяснения, обратился к Фэн Синю:
– Что он натворил? Почему сюда слетелась вся нечисть из хранилищ душ?
Фэн Синь, чья рука до сих пор безвольно висела сломанная, встал на ноги и сказал:
– Я сам не понял! Но как только он вошёл во дворец, со всех горных пиков сюда ринулись чёрные создания и закружились вокруг него. Они всё прибывали и прибывали, не выпуская нас наружу.
Се Лянь окинул взглядом опалённые дочерна колонны и стены.
– А пожар откуда?
Му Цин, чьё лицо было перемазано в саже, ответил:
– Мы не могли выйти. Пришлось очертить защитный круг. Тогда духи опрокинули свечи и подожгли тюлевые занавеси, чтобы заставить нас опустить барьер.
Фэн Синь добавил:
– Вы подоспели как раз вовремя. Ещё немного – и мы бы сгорели тут заживо.
Му Цин прикрыл глаза и склонил голову, а советники окружили ребёнка и стали его рассматривать.
– С ним что-то не так? – спросил Се Лянь.
Если бы в малыша вселился демон, принц бы сразу это понял. За годы, проведённые в Хуанцзи, он в совершенстве овладел этой наукой, и мало что могло укрыться от его внимательного взгляда. В этом малыше он не видел ничего дурного. Советник покачал головой – судя по всему, он тоже не видел – и спросил мальчика:
– Каковы твои восемь циклических знаков по рождению?[18]
Хунхунэр, похоже, сторонился людей и ко всем был настроен враждебно. Он лишь взглянул на советника, но ничего не ответил. Тогда Се Лянь обратился к нему ласково:
– Ответь, пожалуйста. Господин хочет узнать твою судьбу. Это ради твоего же блага.
Принца Хунхунэр сразу послушался и перечислил требуемое. Советник нахмурился и начал считать, загибая пальцы. Остальные же, посмотрев на него, зашушукались; лица их при этом становились всё мрачнее. Глядя на них, Се Лянь тоже разволновался.
Сановник казался молодым мужчиной лет тридцати с лукавым взглядом, но Се Лянь-то отлично знал, что он из себя представляет. Советник государства Сяньлэ Мэй Няньцин был непререкаемым авторитетом в монастыре Хуанцзи и не знал себе равных в предсказаниях, так что словам его доверяли безоговорочно.
Се Лянь учился у наставников владению оружием и магией, а вот искусство предсказаний прошло мимо него: советник отказался преподавать ему эту науку, сославшись на то, что гадания – низкое дело, недостойное наследного принца, и ему оно не понадобится. Впрочем, Се Лянь сам не питал к прорицанию особого интереса и потому не настаивал.