На мгновение повисла тишина, а затем Се Лянь сказал:
– С самого моего прибытия в Хуанцзи, чем больше я учусь, чем больше размышляю, тем сильнее меня терзает одна мысль… Но я никак не осмеливался вам её озвучить.
– Что за мысль?
– Правильно ли мы поступаем, так поклоняясь богам?
Советник на миг потерял дар речи, а затем возмутился:
– Если народ не будет поклоняться богам, нам тогда что делать – воздухом питаться? Может, вы ещё скажете, что зря люди испокон веков почитают небесных чиновников?
Се Лянь покачал головой, поразмыслил и ответил:
– Нет, веровать, конечно, надо. Вот только я считаю, что поклонение – это лишнее.
Он поднял голову и указал на величественную статую Шэньу, блестящую, переливающуюся нефритом и золотом:
– Человек возносится и становится богом. Получается, все они изначально были людьми. Наши предки, наставники, наши путеводные звёзды – но не хозяева. Конечно, нужно благодарить их, восхищаться ими, но почитать… Возьмём церемонию поклонения Небесам: я считаю, она должна быть преисполнена радости и признательности, а не служить средством устрашения. Мы не должны пытаться задобрить Небеса, пресмыкаясь, словно рабы.
Советник стоял молча и неподвижно, а вот трое монахов нервно заёрзали на своих местах. Се Лянь продолжил свою речь:
– Я готов зажечь для богов целую тысячу лампад, чтобы ночью стало ясно как днём, и пусть я сгорю в этом огне, подобно мотыльку. Но я не готов винить себя за правильное деяние… Медитировать перед стеной? Так что дурного я сделал? И в чём виноваты другие? Получится как с Фэн Синем, который проучил Ци Жуна за гадкий поступок, а в итоге сам понёс наказание. Коли Небеса не слепы, они не станут карать нас за это.
Советник посмотрел куда-то в сторону и спросил:
– А если беда всё-таки случится? Тогда вы извинитесь?
– В таком случае Небеса будут неправы, а я – прав. И я буду готов стоять на своём до последнего.
Услышав это, советник усмехнулся:
– Очень смелое заявление, ваше высочество.
Трое монахов одновременно заозирались, будто желая что-то сказать, но всё же промолчали. Как раз в этот момент снаружи дворца вдруг раздались звуки тревоги, точно одновременно зазвенело множество колоколов. Тут же разговор был окончен. Се Лянь с советником и заместителями – все повскакивали со своих мест и бросились к выходу.
Вместе они выбежали наружу, миновали несколько зданий позади главного зала храма Шэньу и оказались перед чёрным как смоль восьмиугольным сооружением. Его ворота были распахнуты, и из них со свистом летели серые струйки дыма.
– Куда подевался Чжу Ань? – горестно ахнул советник. – Где его носит? Что происходит?!