– Понял. Похоже, его высочеству господин Хуа готов доверить самое сокровенное.
– Это не так, – вдруг вмешался Се Лянь.
– Почему? – Все разом посмотрели на него.
Принц всё это время копался в памяти и теперь наконец вспомнил.
– Я сказал, что никогда не слышал о государстве Уюн, но это не так! – Он ударил кулаком по открытой ладони. – Слышал!
– Где? – посерьёзнел Хуа Чэн.
– В юности я занимался в храме при дворце, и моим наставником был советник Сяньлэ. Когда он только принял меня в ученики, то поведал мне историю, – начал принц.
На самом деле то даже была не история, а некий возвышенный прекрасный образ, который засел у принца в голове. Некогда существовало одно древнее государство, наследный принц которого превосходил любого своими талантами: он был умён не по годам, прекрасно разбирался и в литературе, и в боевых искусствах – словом, личность поистине выдающаяся, не имеющая себе равных. Принц любил свой народ, и тот отвечал ему взаимностью, даже спустя многие годы после его смерти люди продолжали помнить о нём.
– Дитя, надеюсь, ты тоже сможешь стать таким человеком, – проникновенно и тепло обратился к Се Ляню советник.
Юный принц оправил полы одежды, чинно уселся и не задумываясь выпалил:
– Я не желаю становиться таким человеком. Я хочу стать богом.
Советник не нашёлся с ответом, а Се Лянь продолжил:
– Если наследному принцу, о котором вы рассказываете, не было равных, почему он не вознёсся? – Советник молчал, а принц не унимался: – Если люди не забыли его, почему я никогда о нём не слышал?
Се Лянь мог поклясться, что задал эти вопросы без злого умысла и не пытался бросить наставнику вызов: ему было искренне любопытно, и он искал ответа. Однако после его речей советник спал с лица. Тогда Се Лянь и выучил наизусть «Дао дэ цзин»: в тот вечер наставник велел ему переписать трактат сотню раз, красиво именуя это развитием моральной целостности. Се Лянь подозревал, что, не будь он благородным наследником престола, его бы заставили заниматься этим, стоя коленями на доске, утыканной гвоздями.
Каждое слово трактата отпечаталось в памяти Се Ляня, а вместе с тем и легенда о «наследном принце Уюна». Се Лянь всегда любил читать и проводил много времени за книгами, но никогда не встречал в древних свитках упоминаний об этой стране. Потому он посчитал рассказ фантазией наставника – может, выдумал её как поучительную историю, а может, просто переутомился, играя в карты, и что-то напутал. Обвинять учителя во лжи принц не стал – не хотел ещё сотню раз переписывать «Дао дэ цзин» – и вскоре вовсе позабыл о том случае.
– Ваше высочество, из ваших слов я понял, что советник Сяньлэ занимал не последнее место в государстве и наверняка был человеком очень осведомлённым. Позвольте спросить, что с ним стало? – поинтересовался Пэй Мин.
– Не знаю. Мне неизвестны судьбы многих после падения Сяньлэ, – поколебавшись мгновение, ответил Се Лянь.
Вдруг что-то дёрнуло его за лодыжку, и принц нахмурился:
– Что такое?!
Он уже поднял ногу, чтобы раздавить подкравшуюся тварь, но глянул вниз и вздохнул с облегчением: