– Что это? Красная нить?
Издалека было не разобрать: оно действительно походило на красную нить, но было значительно толще и извивалось, словно змея. Се Лянь медленно приблизился и рассмотрел находку:
– Это же змея-скорпион Баньюэ!
Багровый хвост торчал между камней, тварь безостановочно трепыхалась в попытке выбраться.
– Она залезла в щель и застряла? – предположил принц.
– Боюсь, что нет.
Тело гадины болталось в воздухе, а по стенам они не ползают. К тому же трещин вокруг хватало – зачем протискиваться в самую узкую? И последнее: уж больно странная дыра… ровно по форме змеи.
Се Лянь хотел выдернуть её, чтобы посмотреть, но тварь взбесилась и принялась размахивать хвостом, чуть не вонзив жало принцу в руку. Хуа Чэн небрежно ударил её, и она замерла в испуге.
Се Лянь не знал, смеяться или плакать, а затем его отвлёк новый звук.
– Ты слышал? – спросил он.
– Слышал.
Они вгляделись в темноту, откуда раздавалось тихое дыхание – ровное и размеренное. Две призрачные бабочки наперегонки полетели вперёд, и чем выше они поднимались, тем шире становился круг серебристого света. Во мраке проступили очертания рук – вполне обычных, мужских. Они свисали, как у покойника, а запястья были изранены и перемазаны в крови. Затем показалась голова, безвольно упавшая на грудь. Нижней части тела не было – человек словно рос из камня.
В прошлом Се Ляню доводилось видеть подобное в домах знатных особ. Когда на охоте попадалась особо ценная добыча, ей отрубали голову, обрабатывали отваром против гниения и вешали напоказ, чтобы похвастаться. Перед глазами у принца промелькнули ряды чучел тигров, оленей, волков и прочих зверей. Однако мужчина перед ним дышал – а значит, он был ещё жив!
– Что это такое? Сущность горного монстра? – спросил Се Лянь, подойдя ближе.
Хуа Чэн молчал. У принца мороз пробежал по коже, он резко обернулся и понял, что тот исчез.
– Саньлан!
Ответа не последовало, а замурованный в стене человек пробормотал несколько слов, будто разговаривал во сне. Се Лянь оставил это без внимания. Принц закрутился на месте, а затем вспомнил про красную нить. Бросив взгляд на руки и увидев, что она не оборвалась, Се Лянь вздохнул с облегчением, ухватился за неё и шёл, пока не уткнулся в стену.
Не веря своим глазам, принц потянул за нить и вытащил ещё немного. «Неужели Хуа Чэн погребён в камне?!» – испугался Се Лянь. Не теряя ни минуты, он вскинул Фансинь, собираясь разрушить преграду, но не успел к ней прикоснуться, как всё вокруг погрузилось во мрак: это каменная стена будто разинула гигантскую пасть и заглотила его целиком!
Тьма сделалась ещё гуще, со всех сторон принца сжимали гравий и глина, он задыхался. Хуже того: эта масса ещё непрестанно двигалась, и Се Лянь чувствовал себя как в желудке у гигантского монстра, который набил брюхо всякой всячиной и пытается её переварить. Принц увяз, словно в зыбучих песках, и чем больше сил он прикладывал, чтобы выбраться, тем больше его засасывало.
Се Лянь хотел разбить стену и выбраться, но вспомнил, что Хуа Чэн тоже может быть внутри, и принялся закапываться вглубь, разгребая песок и почву, не выпуская из пальцев красную нить. Вдруг перед ним возникла чья-то рука и ловко вцепилась в запястье.