– Убирайтесь! Не мешайте мне работать!
– А! Мастер! – ахнула толпа.
– Не бей его! – прокричала Лань Чан, тоже скатываясь вниз.
– О! Женщина! – вновь воскликнули монахи.
Талисманы разлетелись подобно стальным ножам или гвоздям. Се Лянь легко уклонился от них, а вот Ци Жун не сумел, и они вонзились ему в спину.
– Демонов убивают! – пронзительно завопил он.
Заклинатели, как пчелиный рой, облепили его и принялись разглядывать, восхищаясь:
– Какая техника метания! Воистину мастер…
Минуту назад на кухне было пусто, а теперь в неё набились все, кто был на постоялом дворе, поднялся ужасный шум. Фу Яо без конца вверх-вниз гонялся за духом ребёнка, а Лань Чан как сумасшедшая носилась за ними. Се Лянь так прижал Ци Жуна к разделочной доске, что половина лица сплющилась, а Фу Яо превратил его спину в решето. Толпа обступила их со всех сторон, Лань Чан постоянно наступала Зелёному Демону на ноги.
– Почему? Почему здесь так много людей? Кто ты такой? А ты кто? Вашу мать, вы дадите мне поесть нормально? Почему, куда бы я ни пришёл, везде одно и то же? Вы что, мне мстите? – взвыл Ци Жун.
Он закатил глаза, и взгляд его упал на двор за разрушенной стеной кухни. Хуа Чэн, казалось, вовсе не обращал внимания на суматоху внутри – сидел под деревом с отрешённым видом и строил дворец из листов сусального золота. За прошедшее время перед ним успел вырасти очаровательный небольшой домик из десятка кусочков.
Ци Жун заорал, срывая глотку:
– Посмотрите во двор! Искатель Цветов под Кровавым Дождём превратился в мелкого демона! Все, кто имеет на него зуб, скорей туда! Не упустите свой шанс, другого не будет… – Не успел он договорить, как отливающее холодным блеском окровавленное лезвие встало у него поперёк рта.
– Чего раскричался? – с улыбкой поинтересовался принц.
Ци Жун не видел, как Се Лянь схватился за нож, – он лишь почувствовал кончиком языка нечто холодное и очень острое. Принц его не поранил, но достаточно было чуть-чуть пошевелиться – и рот бы наполнился кровью. Зелёный Демон резко умолк, однако все уже заметили во дворе коротающего время за игрой Хуа Чэна.
– Это он?!
– Я почти уверен, что да!
Се Лянь опередил их: схватив одной рукой Гуцзы, другой дёрнул за Жое и выскочил наружу. Ци Жун, связанный белой шёлковой лентой, волочился по земле и верещал как полоумный:
– Се Лянь, твою мать, да ты нарочно издеваешься! В жизни не встречал никого коварнее тебя! Не лотос, а гнилушка!
– Впе… вперёд… Или нет? – замешкались монахи.