– Конечно, я хочу послушать.
– Это были тяжёлые времена. Фэн Синь был последним, кто не отвернулся от меня. Богатства, которыми я владел, будучи наследным принцем и богом войны, пришлось заложить все до единого… – начал принц.
– Включая Хунцзин, да? – с улыбкой спросил князь демонов.
– Да, – усмехнулся Се Лянь. – Главное, чтобы Цзюнь У не узнал! Запомни: это должно остаться в секрете. Так вот, несколько десятков золотых поясов тоже ушли ростовщику…
– Но один Фэн Синь подарил Лань Чан?
– Он не стал бы брать мои вещи без разрешения. Это я велел ему продать и оставить выручку себе.
Когда Се Лянь сделал Фэн Синю такой подарок, тот долго отказывался принимать его, но в конце концов сдался: «Ладно, придержу пока у себя».
– Стыдно признаться: я поступил так не только из чувства вины, но ещё из-за страха.
У Се Ляня не осталось последователей, Фэн Синь единственный по-прежнему почитал его как Бога Войны Увенчанного Цветами и звал «ваше высочество». Се Лянь только тогда ясно осознал, что с детства Фэн Синь был его доверенным лицом и защитником, но принц всегда воспринимал это как должное – и вдруг испугался… испугался, что даже Фэн Синь сочтёт подобную жизнь невыносимой и оставит его. Тот золотой пояс был не просто наградой или подарком в благодарность за верную службу – скорее, попыткой завоевать расположение или вовсе подкупить.
В иллюзии, которую создал дух нерождённого, принц видел защитный талисман – должно быть, Фэн Синь подарил его Цзянь Лань. Когда Сяньлэ пало, все святилища Се Ляня были сожжены дотла, никто больше не верил в наследного принца, и амулеты из его храмов считались мусором. Хотя Фэн Синь упорно продолжал раздавать их и говорил: «Вот увидите, у вас ещё есть последователи», в глубине души Се Лянь прекрасно знал, что талисманы окажутся на помойке.
– Мы провели бок о бок столько лет, а я и не задумывался о том, что Фэн Синь может быть в кого-то влюблён. Не спрашивал, не обращал внимания…
В конце концов, Се Лянь с детства был баловнем судьбы, наследником венценосной четы, а вся жизнь Фэн Синя вращалась вокруг принца, откуда у него собственные желания?
– Может показаться, что это не очень красиво – вручить девушке в подарок чужую вещь, – но в те времена золотой пояс был роскошью, ведь часто нам не на что было даже купить еды. Насколько же сильно ему нравилась госпожа Цзянь Лань! Но если так нравилась… почему они расстались?
Вне зависимости от того, был ли Фэн Синь отцом ребёнка, именно нищета, в которой он очутился по милости принца, разлучила его с любимой женщиной. Се Лянь почувствовал укол вины.
– Если расстались, значит, то было не более чем мимолётное увлечение, – отрезал Хуа Чэн.
– Саньлан, не будь так категоричен. Мы не всегда вольны выбирать свой путь…
– Путь может быть трудным, но идти по нему или нет, я решаю сам.
Услышав это, Се Лянь замер, в голове у него вдруг прояснилось, и он молча уставился на Хуа Чэна.
– Гэгэ, я неправ? – наклонив голову, спросил тот.
Глядя в его сияющие чёрные глаза, принц вдруг рассмеялся, подхватил его и усадил себе на колени.