Сломанная печать

И амарантовая фигура осыпалась пылью, точно истлевшая тряпка. Лишь небольшой шар, пламенеющий зелёным светом, на миг завис над пустым кубом в руках Рина. Маг запер в артефакте дар ментала вместе с частичкой души, как тот и желал. Перед ними остались лежать части скелета. Мариса отвернулась, позволяя ветру осушить слёзы. На сердце сделалось легко и спокойно.

64.

Судья поднялся из кресла и долго перебирал бумаги. Казалось, он искал нужный документ, затерявшийся среди остальных. Тишина в зале сделалась напряжённой и тяжёлой. Наконец пожилой мужчина выложил необходимое поверх всех папок и записей. Недолгим взглядом он оглядел остальных судей, получив от них молчаливое подтверждение принятого решения. Редкое единодушие среди судей решило судьбу светловолосого мага, который сгорбившись сидел под охраной стражи.

Лирой нервничал. Почти месяц Грэмис не навещал его, не передавал записок или иных вестей. И теперь злость сменила растерянность первых дней после ареста и клокотала в груди стихийника. Он помнил, что брат обещал наказание за глупость, но верил, что Грэмис не оставит его в беде. Дни шли, дело о нападении на Грасию Юинг обрастало показаниями и бесконечным ворохом бумаг, а Фолэнт-старший словно забыл о Лирое.

Зачитывать приговор судья начал с дела Юинг. Лирой не слушал, пропуская мимо сознания перечисление статей и улик. Многие в Академии видели, что он натворил, какие увечья нанёс однокурснице. Освидетельствование лекарей не оставляло места для двойного толкования. Не состоявшееся насилие ничуть не оправдало Лироя в глазах судей. И даже тот, что выступал в прениях на стороне Лироя, не нашёл, что сказать. Но молодой Фолэнт ожидал обычного для себя исхода. Никогда не случалось, чтобы аристократа сурово наказывали за недоведённое до конца преступление. Наверняка Грэмис уже договаривается с Юингами и вскоре появится в тюрьме, чтобы забрать брата.

Он очнулся, когда услышал имя отца и бастардки-любовницы. Подскочил на скамье при упоминании убитого бастарда и его матери, не веря, что кто-то дал показания против него и брата. Судьи говорили о недавнем ужесточении закона, о преступлении против равного и недопустимости освобождения. Его силой усадили, ударом между лопаток заставляя притихнуть. Лирой сглотнул, во рту пересохло. Дело складывалось вовсе не так, как он рассчитывал. Зал покачнулся, а голос судьи отдавал эхом в голове.

— …. В том числе за убийство законно признанного младшего сына дома Фолэнтов, — неясно донеслось до Лироя. — Признать виновным. Согласно последним изменениям в статьях закона, принятым Советом толкователей, лишить Лироя Фолэнта всех привилегий рода и фамилии. Определить содержание на общих основаниях, как низкорождённого, в камере для пожизненно осуждённых.

Закончив читать приговор, судья медленно вложил бумаги в папку.

— Уведите осуждённого для исполнения приговора.

Осознав происходящее, Лирой развернул плечи, поднялся бешено вращая глазами, точно им мгновенно овладело безумие. Лицо Фолэнта налилось кровью.

— Мой брат вас всех уничтожит! Он добьётся свободы для меня! Вы пожалеете, что связались с Фолэнтами!

Стихийник попытался броситься в сторону выхода, но потерпел неудачу. Несколько охранников, используя грубую физическую силу и дубинки, скрутили Лироя. Он бился всем телом. Бессильная ярость жгла нутро, но не находила выхода в чарах. В тюремных стенах стояли мощные защиты от любой магии.

— Грэмис Фолэнт осуждён заочно и в бегах, — поджав губы, бросил один из судей, собираясь выходить из зала. — Ему бы кто помог. Но вы можете писать прошение о помиловании на имя верховного толкователя Северина Брума.

Взревев, Лирой с новыми силами оттолкнул от себя стражу. На крики прибыла охрана из внутренних коридоров. Всем вместе им удалось увести Фолэнта в одиночную камеру, где он провёл немало времени до приговора.

— Заприте, пусть перебесится, — приказал кто-то. — Как бы в общей камере всех не порешил.

— Нам работы меньше, — безразлично отозвался другой голос.

Лирой не видел лиц. Красная пелена застилала глаза. Весть о возвышении Северина и бегстве Грэмиса не умещалась в сознании, но и не покидала его, сводя с ума. Получив несколько десятков тумаков, облитый ледяной водой, он затих и пролежал несколько часов не двигаясь.

Потом дверь с противным лязгом отворилась.

— Ну, успокоился? Побереги силы, парень. Они тебе теперь ой как понадобятся. Там, внизу, каждый сам за себя. Без магии и привилегий ты никто.

Стражник заглянул Лирою в лицо. Тот не шелохнулся. Даже не воспользовался моментом, чтобы снова напасть и вырваться из камеры.