В него сразу же упёрся возмущённый взгляд Оболенского.
— Никогда не забываю. Всегда помню и готов отпраздновать. Вот кстати, сегодня, день, когда мы брали Копенгаген. Милая, не хотите ли выпить за взятие Копенгагена? На брудершафт.
Проходившая мимо князей служащая аэропорта, густо покраснев, замотала головой и ускорила шаг, а Ярополк Голицын укоризненно посмотрел на чуть раскрасневшегося князя.
— Не смущайте девушек, Ратибор. Кто-то ведь может и согласиться, поддавшись вашему статусу и прилагающейся власти. Подумайте, о чём потом будут говорить?
Тот огладил усы и неожиданно улыбнулся.
— Как о чём? Об очередной победе кавалергардов.
Голицын помолчал, наблюдая за проходящими мимо людьми, среди которых пока не было князей. Глянул на снова отпивающего из бокала Оболенского.
— Лучше скажи, что думаешь о советнике новом? Встречал я его единожды, когда он Чёрного в порту одолел. А сейчас, смотрю доклады и глазам собственным не верую. Абэ разбил, от Долгоруких отговорился, Пусан у манчьжуров отобрал. Откуда столько в нём силы? Что за человек?
Кавалергард протяжно вздохнул.
— Со всем уважением, но не хочу я словами под ковром играть. Хочешь что узнать, сам у него и спрашивай. А я человек простой. Присягу давал, служить обещал, врагов убивать клялся. На том и стою.
Ярополк, который тоже решил пригубить вина, поперхнулся и убрал руку с бокалом подальше. Придирчиво окинув взглядом свой мундир и не обнаружив там пятен, удивлённо воззрился на старого знакомого.
— Ты меня с кем-то из молодёжи перепутал? Или думаешь, что на старости лет мозги ссохлись?
Трёхсотлетний князь усмехнулся.
— Путаю я только вражеские города. Да иногда армии. И коронованных особ. Но последнее редко.
Покрутив в руках бокал, покосился на барьер, что окружал двух князей и добавил к нему ещё один слой защиты. Посмотрел на Голицына.
— Когда Романовы престол забрать хотели, да мятеж учинили, я верен присяге остался. Хотя, не держала она меня силой тогда. Мёртв был тот царь, которому я в верности клялся. Но Оболенские слова не нарушают. Потому пошёл я против тех, с кем раньше бился бок о бок. Убивал их, не щадя и забирал жизни. А что потом было? Помнишь ведь?
На лице Голицына появилось мрачное выражение и он коротко кивнул.
— Наградили тебя. Высшей наградой империи. И отправили охранять границу.
Собеседник цокнул языком и крутанул поднимающийся вверх правый ус.
— Где-то на той границе, моих потомков на полк сейчас наберётся.