— Я обещал. Кем будет кавалергард, не сдержавший слово?
На Оболенского сразу же уставились две пары задумчивых глаз. Наконец Голицын решил уточнить.
— Кому ты обещал сжечь Стамбул, Твоё Сиятельство? И зачем?
Кавалергард прищурился, разглядывая проходящую мимо дворянку, что сопровождала в поездке своего отца и недовольно цокнул языком, увидев, как ту закрыла своими телами троица гвардейцев. Перевёл взгляд на Ярополка.
— Султану и обещал. Когда эта собака иноземная на меня голос возвысить решила.
Голицын иронично усмехнулся.
— Это после того, как ты из под стражи сбежал, а потом нашёлся в его гареме, посреди наложниц?
Тот ничуть не смутившись, поднял бокал.
— Пятьсот прекрасных дев, что собраны в одном месте — перед таким не устоял бы ни один настоящий кавалергард. Вот я и не сдюжил, поддался искусу женскому. Раз тридцать подряд, где-то и поддался. А потом янычары эти окаянные отвлекли.
Его собеседник кивнул.
— И ты их сначала раскидал, а потом заставил с собой пить. Императору лично пришлось явиться, чтобы всё остановить. Я вот только одного не понимаю. Гарем султану перепортил, личную стражу опозорил. За что ты ему ещё и столицу пообещал сжечь?
Оболенский смущённо отвёл глаза в сторону.
— Да он сказал, что мол, пока Стамбул стоит на месте, а династия правит, быть мне их кровным врагом.
Шуйский с Голицыным обменялись не совсем понимающими взглядами и снова испытующе уставились на кавалергарда. Тот же пытался подобрать верные слова.
— Понимаете… Некомфортно мне, когда целая страна в кровниках. Династия то у них громадная. Там этих потенциальных наследников тысяч десять будет по всей стране. Замучаюсь искать. А Стамбул искать не надо — он всегда на месте.
Симеон озадаченно хмыкнул, а вот Ярополк едва заметно качнул головой.
— Снова за дураков нас держишь? Ладно, не хочешь говорить, что у тебя там за дела с османами, так и не говори.
Кавалергард возмущённо вскинулся.
— Твоё Сиятельство, я тебе сейчас чистую правду сказал. При тех словах, сотни две свидетелей было из знати.
Продолжить диспут им не дал Шуйский. Рыкнул, сотрясая воздух и заставляя обратить на себя внимание.