Сумеречный Сад

Глава 25

Всегда должно существовать два вида искусства: искусство-побег, ибо нам необходим побег так же, как необходимы еда и сон, и искусство-притча, которое разучит читателя ненавидеть и научит любить.

У. Х. Оден

Агата поворачивается, грозно глядя на меня.

– Я веду тебя на встречу с тем, кто объяснит, почему нельзя срезать путь.

Получается, я нарушила местный священный запрет.

Я забираю у Сэма свои туфли, надеваю их и восстанавливаю равновесие.

Агата упирает руки в бока.

– Ты должна пойти со мной.

Я могла бы сбежать, но любопытство перевешивает.

Или слишком много поставлено на карту. Может, я все еще могу узнать свою тайну или как спасти магазин. После домика я чувствую себя увереннее.

Я следую за Агатой и бросаю взгляд на Сэма.

Он кивает мне, как бы подтверждая, что все еще со мной.

Мы достаточно близко к Саду, чтобы услышать музыку: звучит светлая мелодия на пианино, больше похожая на фоновую музыку в отеле, чем на выступление. Гости на травянистой лужайке продолжают свои вечные беседы и смех. Судя по всему, по мне никто не скучал.

Дойдя до конца тропы, Агата резко сворачивает направо, удостоверившись, что я иду за ней.

Мы идем по кромке между освещенной площадкой и тенями, скрывающими невиданные глубины. Черный масляный дым горящего факела, разделяющего траву и дикую поросль, вьется в воздухе. Мы проходим мимо него, затем мимо такого же факела чуть дальше.

Из сумеречного тумана проявляется маленькая постройка – меньше, чем домик. Деревянная коробка похожа на сарайчик на границе загородного поместья.

Сквозь маленькое окно видно, что в помещении горит одна-единственная лампочка.

Агата на всей скорости подходит к сооружению, без промедления открывает дверь и жестом приглашает меня войти.

– Я за тобой, – шепчет Сэм мне на ухо.

Мы входим в сарайчик, заставленный шкафами с лопатками и секаторами, ручными граблями, терракотовыми горшочками всех форм и размеров, изношенными и новыми. Лопаты, грабли и мотыги побольше стоят в углу, на них следы грязи, царапины и потертости. В центре комнаты пожилой мужчина, склонившись над столом, приминает пальцами землю у корней маленького ростка алое веры.