Сумеречный Сад

– Художник должен многое преодолеть, прежде чем рискнуть принести в этот мир свое творение. Для начала необходимо избежать того, что тебя отвлекает от работы – будь это заботы о выживании или пустые развлечения.

Я фыркаю в ответ.

– У меня есть обязанности. Нельзя просто забыть про «выживание», как вы его называете.

– Да, это невозможно, не так ли? Нужно выбрать между семейным долгом, обязательствами, бытовыми заботами и необходимостью быть по-настоящему собой, явить миру красоту, умоляющую тебя выразить ее.

Он отлично описал проблему, но не предложил решения.

Не могу ничего сказать.

– И потом. – Он склоняет голову. – Раны прошлого, враждебные голоса в голове сковывают художника, пугают. – Он подходит ко мне, осторожно забирает полотенце из моих рук и кладет его на стол, но продолжает держать мою ладонь в своей. – И все это еще до того, как ты встретишься с тяжелым трудом созидания или найдешь в себе смелость рискнуть необходимым.

– Что же мне делать?

Он грустно улыбается, словно принося плохие новости.

– Ты должна принести подарок.

– Но почему мой подарок так важен? На столе уже множество замечательных работ.

– Потому что только когда труды приумножены, можно попасть назад. И потому что нельзя узнать себя без искренности.

Легонько пинаю маленький камешек под ногами, он отлетает на несколько сантиметров. Я устала, ничего не понимаю и чувствую ответственность за катастрофу, которую не могла предугадать. Но если эти люди знают что-то о моем удочерении, о моих биологических родителях, о том, как спасти магазин, то я не могу уйти с пустыми руками.

Садовник подходит к двери сарая и прикладывает ладонь к дереву.

– Боюсь, человечество оступилось, дети мои, – говорит он, как старый мудрец с горы. В его голосе звучит грусть, но он полон любви. Садовник оборачивается к нам. – Мы все немного искривились и треснули со временем. Но стремление к Истине, Добру и Красоте – начало нашего возвращения. Некоторые из нас призваны указывать другим путь, следовать за таинством и явью чего-то большего, чем мы сами, выводить людей из обмана фальшивого, ограниченного временем мира в настоящее.

Ван Гог и его Trompe l’œil. Он имел в виду то же самое?

Садовник кивает, словно читая мои мысли.

– Нас заставили поверить, что отмеренные нам годы – итоговая сумма реальности. Что настоящее – лишь то, что можно потрогать, купить, использовать, почувствовать. Но время от времени, мы вспоминаем. Возвращается ностальгия, подсказывающая нам: мы живем в ложном мире, и мы забыли мир истиный.

Да. Я почувствовала это, впервые попав в Сад.

Он разводит руки в стороны, будто собираясь обнять меня, но поднимает взгляд, и кажется, что он смотрит сквозь низкую крышу сарая.