Сумеречный Сад

22
18
20
22
24
26
28
30

История раскрывается с каждым произнесенным словом, создаваясь по воле моего голоса.

Моя путешественница, несмотря на все встреченные чудеса, тоскует по дому и скучает о покинутом.

О своем ребенке.

Собственные слова удивляют меня не меньше, чем Рехетре. Она поднимает голову с подушек и смотрит на меня, будто я могу ее ранить.

– Она вернется? К своему ребенку?

Я качаю головой.

– Нет. Она не может вернуться.

История сворачивает на поиски героиней дороги домой. Она путешествует по городам и весям, встречает людей неведомых ей профессий, которые носят странную одежду и едят странную пищу.

Как по команде, пока я описываю заморскую еду, включая пиццу, к нам подходит раб с корзинкой и раскладывает ее содержимое на ткань у наших ног.

Хрустящий хлеб, теплое пиво, фиги и рыба, пироги с изюмом. Настоящий пир, доставленный на корабль, хотя Рехетре не предупредила загодя о нашем отплытии.

Багадур встает за спиной у раба с корзинкой, присматривая за приготовлениями, словно боится, что тот отравит царицу.

Когда тот начинает резать авокадо, целитель рычит и выхватывает фрукт.

– Нет, тупица! Царица не будет есть это! – Он бросает провинившийся плод в Нил, и авокадо, издав прощальный всплеск, молчаливо идет ко дну.

Я улыбаюсь Рехетре.

– Вы не любите авокадо?

Она прикрывает рот рукой.

– Люблю, но из-за них… у меня чешутся глаза и губы.

Удивительно. Я редко встречала людей с такой же аллергией, как у меня.

Рехетре поедает мясо и овощи с живостью, которой я не видела в ней за все наше время вместе.

Возможно, я действительно помогла. От этой мысли тепло на душе.