У входной двери в Книжную лавку установлены бронзовая табличка и плакат в акриловой рамке. На плакате – старая фотография Театра на Каштановой улице, Книжная лавка и красивая Ба в возрасте лет тридцати. На ней богемное платье, волосы заплетены в косички, и все в таком духе.
Я настояла на табличке, посвящающей Книжный магазин и прилегающий к нему сад женщине, которая меня любила и меня вырастила. Я скучаю по ней каждый день.
А другой Сад?
О, конечно же мы заглядывали туда, все трое, болтали и смеялись с великими. Хотя мы сами не гении. Разницы никакой нет.
Даже несмотря на оглушительный успех первой книги, я снова замаралась сомнением и страхом, пытаясь сочинить ожидаемый сиквел. Боясь, что у меня не получится.
Я поняла кое-что. Для любого творца, неважно, талантливого или нет, каждая новая работа – это выбор: отвергнуть магию или принять ее.
Принять – не как принимают в объятия друзей. Нет, так хватаются за соломинку, проведя ночь, качаясь на волнах в открытом море. Так бегут к воде после дня, проведенного в пустыне.
Иногда магию отвергают. И тогда художник умирает.
Разумеется, не физически. Но что-то в глубине души, где долгое время создавался творец, умолкает, засыпает и больше не просыпается.
Почему так происходит – спросишь ты. Почему кто-то отказывается от спасательной шлюпки, выливает живую воду в песок?
Потому что магия пугает.
Для творца, то есть для художника, рассказчика, певца или поэта, танцора или скульптора, магия – это нечто дикое и неизвестное и потому внушающее ужас.
Потому что магия несет жизнь, но точно так же и смерть. Это сирены, поющие прекрасные песни, пока мы бросаемся на скалы. Это бег на свет, который может оказаться приближающимся поездом.
Смерть ожидает и отвергнувших, и принявших, так что же делать художнику?
В этом и состоит выбор. Какую бы красоту мы ни преследовали, нужно выбирать. Продолжать на берегу, безопасно, как хобби – зайти в воду по ноги, раскрашивать в рамках, выдавать ожидаемый результат.
Или отдаться отчаянной жажде и броситься в бушующее море, даже как любитель-любовник.
И если ты думаешь, что выбора можно избежать, то знай, что избегание – тоже выбор.
Но я тороплю события.
Потому что прежде, чем творцу приходится сделать выбор, наступает момент тишины. Стыдно признаться, но некоторых приходится уговаривать дольше. Но момент выбора наступает так или иначе, и перед нами оказываются две судьбы. Две дороги сквозь желтый осенний лес[13]… или тетрадку с желтой обложкой, или желтеющие ключи из слоновой кости, или палитру с оттенками желтого.
Желтый. Цвет трусости.
ebooksa