Я подхожу к ней.
Хочется до нее дотронуться, как-то установить контакт, но у меня голова идет кругом от растерянности, злости и от чего-то похожего на надежду и страх одновременно.
То же самое я чувствовала с Рехетре, но я все не так поняла, так ведь? Столько ложных предположений. Я не могу снова ошибиться, просто не могу.
Я царапаю шею, пытаясь избавиться от напряжения в мышцах.
– Я не понимаю. Как? Почему?
Она проводит ладонями по лицу и поднимает на меня глаза.
– Мама и Элизабет так дружили. Хотя мама была моложе на пятнадцать лет. Ну ты знаешь.
Я киваю.
– Меня даже назвали в честь нее.
Почему я об этом не догадалась? Лиза – сокращение от «Элизабет».
– Да. И когда… я забеременела…
Я напрягаюсь.
Лиза, должно быть, читает мысли.
– Нет, ничего страшного, просто… просто мальчик из школы, глупая ошибка, правда. Но мама только-только узнала свой диагноз. Ей оставалось жить несколько месяцев. А мне было всего лишь… – Она замолкает.
– Четырнадцать. Тебе было четырнадцать.
Она кивает с новыми слезами на глазах.
– Я не знала, что делать. Моя мама – она так хотела мне помочь, пока могла. – Голос обрывается задушенным всхлипом. – Я превратила ее последние месяцы в кошмар.
– Нет, Лиза, я уверена, что это не так. Она любила тебя, хотела для тебя только лучшего.
Лиза качает головой, крепко сжав губы, затем громко выдыхает.
– Мы знали, что я не могу оставить ребенка. – Она смотрит мне в глаза. – Я не могла оставить… тебя.