Сумеречный Сад

Даже, если быть точной, дело в жизни. Все. Вообще все. Здоровье Ба, загибающийся магазин. Чарльз Даймонд Блэкбёрн, огнедышащая налоговая, и теперь еще Изъятие. Прорыв трубы, мокрый подвал, пропущенные выплаты. Дурацкий бестселлер, «Звездный фолиант».

Последний пункт в этом списке, книга в сине-золотой обложке – я чувствую, словно моя душа вот-вот умрет. Будто часть меня все это время спала и жаждала пробуждения, но вместо этого задыхается. В голову приходит образ: Спящая красавица ждет поцелуя жизни, но вместо этого ее душат. Я чувствую приступ тошноты и откладываю бургер.

– Все хорошо? – Валентина, сменщица Анамарии, подходит ко мне с кувшином воды. – Что-нибудь нужно?

– Я в порядке, Валентина, спасибо.

Невидящим взором я смотрю на тарелку с картошкой.

Ты должна принять в свои объятия истину, красоту, жизнь – но ты говоришь лишь о смерти.

Слова Т. С. Элиота, в Саду.

Да, безумный, нелогичный Сад – полный гремучей, всеобъемлющей жизненной силы – каким-то образом подкидывает мне мысли о том, как моя душа задыхается.

Вес потерянного магазина, упущенной мечты, ушедшей Ба – все это на одной чаше весов, а на другой – Сад и его обещание творчества, жизни, меня – настоящей.

Без шансов.

Даже если Сад зовет меня, предлагая возможные ответы – а может быть, и мастера, который мог бы научить меня тому, чего мне не хватает, – если Сада не существует, у меня большие беды с головой.

А если он реален и время там течет по-другому, то я не могу контролировать, что пропущу. Вдруг я вернусь, а Книжный уже изъяли?

Вдруг я вернусь, а Ба… больше нет?

Я отталкиваю бургер и картошку. Я не могу так рисковать. Кризис моей творческой личности того не стоит. Кроме того, вспоминается тревожный диалог с Фрэнком Баумом про уход дальше в лес.

Валентина возвращается, забирает тарелку со стола.

– Выглядишь, будто тебе не помешает пирог.

Я проглатываю горячий ком в горле.

– Сегодня без пирога. Но спасибо.

В ее теплых глазах блестит любопытство.

– Ты не торопись.