Нечто из Рютте

Конокрадов ловили почти весь день. Коней нашли сразу, а воры стали прятаться в болотах и орешниках. Обнаружить их не получалось, пришлось послать человека за Клаусом и собаками. Егерь привел свору, и дело сразу сдвинулось. Волков с недобрым удивлением наблюдал, как местные мужики суетились и, не зная устали, с упоением искали конокрадов, лезли в болота, входили в злобный раж. Вроде тихие и забитые, а тут вдруг разозлились. Землю рыли, забыли про покой.

Пока солдат объезжал болото, собаки нашли одного конокрада. Тот сдуру решил защищаться, ножичком помахать, так мужики его вилами искололи насмерть, места живого не оставили. Другой, видя судьбу своего товарища, благоразумно решил, что сдаться сержанту будет лучше. Волков приехал, когда стражники уже крутили ему руки. Был он черняв, крепок, в драной одежде, но в сапогах, а мужичье сапог не носило.

– Дезертир? – спросил солдат, но и так знал.

– Да, господин, жалованье полгода не платили, вся рота разбежалась.

На лбу багровело старое уродливое клеймо.

– А клеймо за что?

– По молодости бес попутал, воровал.

– Сержант.

– Да, господин.

– Ты знаешь, что с ним делать?

– Знать-то знаю, но мне приказ нужен.

– Приказ тебе нужен, – Волков вздохнул, – что ж, приказываю тебе его повесить.

– Да, господин. – Сержант кивнул.

– Господин, – завыл дезертир, – господин, прошу вас, не надо. Умоляю!

– Хватит скулить, – сухо ответил солдат.

– Здесь вешать? – спросил сержант.

– Нет, в Рютте, на площади, чтобы все видели.

– Так там еще висят двое.

– Ничего, и на этого место найдешь.

– Господин, – продолжал выть дезертир, валяясь в грязи у ног лошади Волкова и даже пытаясь поцеловать сапог. – Умоляю, не казните, рабом вашим буду.