Нечто из Рютте

Солдат достал две мелкие монеты, вложил девочке в руку.

– Можешь здесь в людской ночевать.

– Правда? – Тон девочки изменился. – Спасибо, господин.

Спал он плохо, ломило ногу всю ночь, приходилось ворочаться, чтобы найти положение, в котором она не болит. Дождался утра, а оно выдалось дождливым. Серый свет едва проник в окно, как в дверь постучались, вернее даже поскреблись.

Ни Ёган, ни монах даже не пошевелились. Дрыхли крепко под шум дождя.

– Эй, лентяи, – окликнул их солдат, на всякий случай подтягивая к себе меч поближе, – гляньте, кто там.

Монах поднялся, пошатываясь со сна, пошел и открыл дверь. На пороге стояла Агнес.

– Я к господину, – говорила она. И смотрела на монаха, чуть кося глазами.

Монах ее впустил. Не мог он не впустить, уж больно странным был взгляд девочки. Она словно ждала отказа, готовясь начать борьбу за проход в покои.

– Заголяться, что ли, опять пришла? – спросил Ёган спросонья, глядя на нее.

А она только зыркнула на него, да так, что тот аж сел на своем ложе.

– Ишь ты, – восхитился Ёган, – сама квелая да косая, а смотрит змеей.

Агнес не удостоила его ответа, подошла к кровати, к Волкову и, поклонившись, заговорила:

– Господин, вам постирать ничего не нужно? Могу полы мыть или заштопать чего. Я все могу по хозяйству, могу за огородом ходить, могу за скотом.

Солдат смотрел на нее с интересом.

– Да? И какую плату ты хочешь? – спросил он.

– Да вы небось знаете какую, – заявила девочка.

– Небось – знаю, небось – не знаю. Ты говори, чтобы я не гадал. Что в плату хочешь?

– Буду делать все, что по хозяйству нужно, а за это в шар буду смотреть, когда захочу.

Агнес явно волновалась, она мяла свои натруженные ручки.