Солдат молча посмотрел на Агнес, ожидая рассказа, его сейчас волновал только один вопрос, и девочка сразу поняла какой:
– Баронесса, жива, ее Франческа порезала, но не до смерти, и молодой барон тоже жив, его она тоже ножом порезала, но живы они, их уже в монастырь повезли к монахам.
– Давно? – спросил Волков.
– Как вы уехали, так она и начала всех резать. Так сразу мы и коня нашли у мужиков, и телегу и их отправили в монастырь.
– А зачем же она всех резала?
– Так деньги барона красть надумала, ларец взяла, открыла, а Ёган старый ее и застал. Она его и взялась резать, да баронесса услыхала. А она и на нее кинулась. А потом и на барона молодого.
– Откуда знаешь ты все?
– Баронесса говорила, пока лошадь ей искали.
Волков сел на лавку, принялся тереть больную ногу, подозвал слугу своего. Тот подошел, и солдат сказал тихо:
– Собирай вещи, уезжаем мы.
– День-то к вечеру пошел, – так же тихо отвечал Ёган, – до утра не дотерпим?
– Нет, – зло рыкнул солдат, – сейчас поедем!
Ёган ушел, а к нему подошла Агнес, стала ладонями трогать ногу, там, где болело. И говорила при этом:
– Видела я ее. В стекле.
– Франческу? – спросил солдат, с надеждой смотря на руки девочки.
– Госпожу, – бесстрастно произнесла та. – Ее руки в воде. И с мертвецом она.
– Руки в воде? На болотах она, что ли, где-то?
– Нет, вода течет вокруг рук ее, на реке она, плывет куда-то, – говорила Агнес, и боль в ноге начинала затихать. – И мертвец ей служит. Их догнать можно.
Волков некоторое время молчал, думал, а потом, глянув девочке в глаза, сказал устало:
– Зачем? Пусть катятся. Не нужна она мне больше.