— «Со всей дури»? А как это? — тут же уточнила Кюпи-тян в кухонном фартуке. Но на вежливые объяснения для малявочки у Панти не всегда хватает сил.
Главным блюдом вечеринки мы выбрали хлеб, испеченный самостоятельно. Если объяснить Кюпи, что для этого нужно, она с радостью захочет нам помогать. Что я, что она — обе печем хлеб впервые в жизни.
— Чем сильнее ты колотишь по тесту, когда его месишь, тем вкуснее будет хлеб! — наконец поясняет Панти. — Так что нужно очень стараться!
На наших глазах из просто воды и просто муки вдруг получилась странная, плотная, шевелящаяся масса.
— Оно что, живое? — с любопытством спрашивает Кюпи-тян.
— Еще как живое… — страшным голосом отвечает ей Панти. — Живее всех живых!
Эти двое познакомились только сегодня. И тут же разболтались, как старые боевые подруги.
На пару с Кюпи мы пыхтим над тестом еще минут пятнадцать. И лишь после этого строгая Панти наконец принимает нашу работу. Мои руки и поясница, не привыкшие к таким нагрузкам, от усталости стонут и подрагивают.
Мы решаем немного передохнуть и подождать, пока тесто не поднимется само, увеличившись примерно вдвое. А заодно и позавтракать онигирьками, которые налепил для нас отец Кюпи-тян.
Закончив свой завтрак, Кюпи-тян с банкой медового лимонада в руке подбежала к домашнему алтарю.
— А это кто? — спросила она, указывая пальчиком на портреты.
— Это моя Наставница, — говорю я. — А это тетушка Сусико…
— А Наставница — это кто? — не унималась малявочка.
— Ну, в общем… моя бабуля.
— А мамуля где?
— Ее больше нет.
— Улетела на небо?
— Как знать… Я на небесах еще не была. Может, и там ее тоже нет.
Под наши разговоры Панти отошла к раковине и принялась отмывать под краном миски, ложки и все остальное, что успело изваляться в муке. Похоже, решила оставить нас с Кюпи-тян наедине.
— А твоя мама где, Кюпи-тян? — спросила уже я.