— Моя улетела в рай, — чуть помолчав, ответила малявочка. — А когда слишком грустно, можно делать вот так… Вз-зык!
Закрыв глаза, она скрестила руки на груди и резко, изо всех сил сжала себя в объятиях.
— Вз-зык! — повторила она, не открывая глаз. — Поппо-тян, давай вместе!
Я послушно скрестила руки на груди вслед за ней и точно так же стиснула себя в объятиях.
— Вз-з-зык!!
Моя мать и забеременела, и родила меня, когда ей еще не было и двадцати.
Об этом мне рассказала по секрету тетушка Сусико.
Подозреваю, мать с Наставницей вечно ссорились как кошка с собакой. Как еще объяснить, почему во всем доме ни одной материной фотографии не сохранилось?
Сама же я о ее существовании не ведала с рождения. Тот факт, что ее нет, казался мне совершенно естественным. А потому и желания увидеться с ней не возникало. Ну а если она все же где-нибудь есть — кто знает, может, когда-нибудь и свидимся?
— Ну все, хватит! — пищит малявочка. — Можно больше не взыкать. Ну как, Поппо-тян? Больше не грустно?
Под щебетание Кюпи-тян я медленно открыла глаза и вдруг почувствовала, как ее крошечные пальчики гладят меня по голове. Так же нежно, как, наверное, все матери гладят своих детей.
Из оставшегося теста Панти решила напечь блинов. А к ним хорошо бы бекон и сметану. Взявшись за руки, мы с Кюпи-тян отправились в ближайший супермаркет.
Дошагав до Камакура-гу, мы сели в автобус и, не доезжая до станции одну остановку, вышли у огромного супермаркета.
Уже стоя у полок с продуктами, я спросила у Кюпи-тян, чего ей хочется. Она ответила, что ничего.
— Пойдем скорее обратно! — потребовала она и, снова схватив меня за руку, потянула к выходу из магазина. Спохватившись, я едва успела найти бекон и сметану.
Расплатившись, мы вышли на улицу. По счастью, обратный автобус подошел в ту же минуту.
Воздух Камакуры становился с каждым днем все теплее, и на улочках появлялось все больше туристов.
Пока мы ходили, хлеб в корзинке поднялся, увеличившись, наверное, раза в три.
— А когда оно спит — оно храпит или сопит? — спросила Кюпи-тян.
— Гугукает, — очень серезно ответила ей Панти. — Как сова… Когда вы ушли — знаешь, как загугукало!