– Пап, ты что там наверху делаешь?
– Ничего не делаю, – тупо отвечал он.
А сестрёнка сказала:
– Пап, я знаю, что ты там наверху делаешь.
Отец мрачно погладил её по голове и ничего не сказал. Иногда на помост забирались и мы с сестрёнкой, кружили по нему среди замечательного соснового аромата и смотрели по сторонам. Вдалеке была видна деревня, поближе – река и её далёкие протоки, похожие на дымку кусты по берегам, а ещё не возделанные земли, пар, извивающийся над линией горизонта, – всё это вызывало в душе чувство пустоты. Сестрёнка сказала:
– Брат, я знаю, папа на помосте думает.
– О чём? – спросил я.
Сестрёнка вздохнула, как старушка:
– Он думает о дунбэйских лесах.
Я посмотрел в её влажные глаза и понял, что она недоговаривает. Я ведь слышал, как отец с матерью ссорились на эту тему. Мать сердито говорила:
– Я-то, что называется, плотник с колодкой на шее: сам заварил, сам и расхлёбывай.
– Не надо душевными качествами благородного человека мерить душу простолюдина, – отвечал отец.
– Завтра же скажу Лао Ланю, чтобы разобрал этот помост, – сказала мать. Отец вытянутым пальцем указал матери в лицо и проскрежетал:
– О нём лучше даже не упоминай!
Мать возмутилась:
– Почему это нельзя упоминать о нём? В чём он перед тобой виноват?
– Он много в чём передо мной виноват, – сказал отец.
– Давай выкладывай всё, очень хочется послушать, чем это он перед тобой виноват! – сказала мать.
– Неужели ты ещё не знаешь?
Мать вдруг покраснела и зло проговорила: