Мальчик упрямо стоял на своём:
– Вы же не говорите, какую пьесу исполнять будут – как же я уйду?
– Хорошо, – сдались на машине, – сообщаю тебе, сегодня вечером будут исполнять «Записки о том, как мясной мальчик становится бессмертным», теперь сделай так, чтобы тебя здесь не было.
– Конечно, – откликнулся мальчик, – вы мне сказали, и теперь я исчезну.
– Вот ведь чудак парень, – сказали на машине.
И вниз быстро скатилось толстое бревно. Мальчонка отпрыгнул в сторону, бревно, словно живое существо, покатилось вслед за ним и у входа в храм остановилось. Брёвна и доски распространяли вокруг свежий аромат, словно несли весть из леса, которым когда-то были. Вдыхая свежий запах сосны, я вспомнил помост, сооружённый лет десять назад на мясокомбинате, и душу наполнили печальные воспоминания о прошлом. Бедняга отец сделал помост курилкой, где размышлял в одиночестве, тупо просиживая там каждый день большую часть времени, а делами предприятия почти не занимался.
Вечером, за месяц до кончины жены Лао Ланя, мудрейший, отец и мать – он наверху, она внизу – развернули на помосте следующий диалог.
Мать:
– Спускайся.
Отец (бросая непотушенный окурок):
– Не могу.
Мать:
– Если кишка не тонка, то и торчи там до самой смерти и не спускайся никогда.
Отец:
– Могу так и сделать.
Мать:
– Ну и сукин же ты сын будешь, если спустишься.
Отец:
– Не спущусь.
Хотя Лао Лань строго запретил распространяться об этом, слухи о том, что отец поклялся никогда не спускаться с помоста, понемногу расползлись по всему предприятию. Мать в то время была страшно перепугана – то в сердцах чашки расколотит, то слёзы льёт перед зеркалом. Мы с сестрёнкой по этому делу ничуть не переживали, даже (ну, просто совестно, мудрейший) находили в этом и нечто забавное, и отчасти предмет гордости. Наш папа, наконец-то, начал проявлять свой независимый стиль поведения.