Сестрёнка тоже обхватила другую ногу и заплакала:
– Пап, я не хочу, чтобы ты умер!
Отец погладил нас по головам, задрал лицо вверх и долго не опускал. Глаза его наполнились слезами, и он проговорил:
– Дети мои, что вы придумали? Как папа может спрыгнуть? У такого, как ваш папа, духу не хватит.
Вслед за нами отец спустился с помоста и направился в контору. Встречавшиеся по дороге провожали нас удивлёнными взглядами.
– Что уставились?! – выругался я. – Попробуйте забраться на помост, если можете. Отец просидел там семь дней, если просидите восемь, тогда и будете иметь право обсуждать отца, а иначе закройте свои поганые рты.
Обруганные мной уныло сбежали. Довольный, я посмотрел на отца:
– Ничего, пап, ты у нас лучший.
Отец побледнел и ничего не сказал.
Вслед за нами отец вошёл в контору. Лао Лань и мать отнеслись к нашему появлению спокойно, никакой необычной реакции не последовало, словно мы не спустились с помоста, а вернулись из цеха или из туалета.
– Старина Ло, – обратился к отцу Лао Лань, – хорошие новости: богатые супермаркеты наконец вернули просроченные платежи. Теперь мы с ними больше работать не будем, раз не сдерживают обещания.
Лицо отца было пепельно-бледным.
– Лао Лань, я увольняюсь, больше не стану работать директором предприятия.
– Почему? – удивился Лао Лань. – Почему хочешь уволиться?
Отец опустился на табуретку, долго сидел, понурив голову, а потом выдохнул:
– Не справился я.
– Ну что за ребячество, почтенный старший брат? – сказал Лао Лань. – В чём я могу тебя обвинить?
– Не обращай на него внимания, Лао Лань, – презрительно бросила мать, – этот человек всегда собой недоволен.
Отец было вспыхнул, но покачал головой и промолчал.
Лао Лань бросил отцу цветастую газету и глуховатым голосом проговорил: