Лягушки

Матушка встала и с рыданиями пошла в дом.

Отец отбросил пилу, сгорбившись, подошел к бочке и, зачерпнув черпаком воды, полил себе на шею. Холодная вода потекла ему на подбородок, с шеи на грудь, смешавшись с золотистыми опилками. Напившись, он вернулся назад, поднял пилу и принялся яростно пилить один.

Партсекретарь и ответственные работники вошли в дом и трижды склонились в глубоком поклоне перед урной с прахом Ван Жэньмэй.

Один положил на очаг конверт из толстой оберточной бумаги.

– Товарищ Вань Цзу, – сказал партсекретарь, – мы понимаем, что никакими деньгами не возместить огромную утрату, которую понесла ваша семья в результате этого несчастного случая, примите эти пять тысяч юаней как выражение наших чувств.

Человек, похожий на секретаря, добавил:

– Государство выделило три тысячи, остальные две – от секретаря У и еще нескольких руководителей коммуны.

– Заберите, – сказал я. – Пожалуйста, заберите, нам не нужно.

– Мы понимаем ваши чувства, – печально произнес партсекретарь. – Мертвых не воскресишь, а живым нужно продолжать революционную борьбу. Звонила председатель Ян из Пекина, во-первых, она шлет соболезнования в связи со смертью товарища Ван, во-вторых, выражает сочувствие родственникам усопшей, а в-третьих, просила меня сообщить тебе, что твой отпуск продлен на полмесяца, закончишь хлопоты с похоронами, уладишь дела дома и возвращайся.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Вы можете идти.

Партсекретарь и иже с ним еще раз низко поклонились урне с прахом и полусогнувшись вышли из дома.

Я смотрел на их ноги, на толстые и тощие задницы, и из глаз снова потекли слезы.

Из переулка послышались женские причитания и мужская ругань, и я понял, что пришли тесть с тещей.

Тесть, держа в руках деревянные вилы, которыми провеивают зерно или ворошат сено, кричал:

– Сейчас вы мне, ублюдки, за дочь мою заплатите!

Теща размахивала руками, перебирая маленькими ножками, словно хотела наброситься на мою тетушку, но сама споткнулась и упала первой. Сидя на земле, она колотила по ней ладонями и голосила:

– Бедная моя доченька… Как же ты так ушла… Покинула нас, и как же нам дальше жить…

К ним подошел партсекретарь коммуны:

– Дядюшка, тетушка, мы как раз собирались к вам домой, это такое несчастье, мы тоже переживаем всей душой…

Тесть воткнул вилы в землю и заорал во всю мочь: