Она не потеряла ни сна, ни веса. Взгляд ее был ясен, волосы сияли, ее прекрасное полноватое тело облегало что-то элегантное, но скромное. Здесь, очевидно, присутствовала лишь одна персона, мистером Раджем доселе не виданная, и он восхитился ею своими сверкающими глазами, трепещущими ноздрями и всеми своими многочисленными зубами.
– Истинное воплощение, – сказал он, – красоты английской женщины.
Комплимент был пропущен мимо ушей.
– Давайте, – потребовала Элис, – рассказывайте, что происходит.
– Меня попросили навестить их, – ответил я. – Ему нужно зимнее пальто.
– И всё?
– Он сказал, что зла не держит и что денег послать не может.
– Пусть подавится своими деньгами, – едко сказала Элис.
– Похоже, что у него их вовсе нет, – сказал я. – Мне пришлось дать ему немного. Он хочет начать небольшой бизнес. А сейчас они живут, как бы это выразиться, в крайней нищете, я даже повел их пообедать.
– Я не думаю, – восторженно сказал мистер Радж, – что удостоился чести быть представленным должным образом.
– Где они живут? – спросил Эверетт. – Я не могу позволить. Просто не могу. В конце концов, она моя дочь.
Он отхлебнул темного эля. Я вспомнил, что тоже жажду. Благовоспитанно поинтересовался у мистера Раджа, чего бы ему хотелось.
– Что вы закажете, то и мне, мистер Денхэм.
Элис порывисто откупорила два темных эля и налила, приговаривая:
– Не может он содержать ее. А она – его.
– Я думаю, что она, скорее всего, сможет, знаете ли, – сказал я.
И Элис сказала, покусывая губку:
– Шлюшка.
– Довольно, – обиделся Эверетт, – я не хочу этого слышать. Да и кто вообще все это начал?
Элис повернулась к нему, поставив, не глядя, эль перед мистером Раджем – мистером Раджем, сказавшим: