Все остальные рассматривали ее со сдержанным интересом. Ашгар также уселся в свое кресло, и повисла пауза. Разглядывать членов Совета Лале было неудобно, и она принялась незаметно осматриваться. Однако ничего интересного, кроме самих мастеров, не увидела. Ей почему-то казалось, что здесь будет больше торжественности и украшений. Комната Ишиндаллы была в сто раз богаче.
Наконец слово взял Мастер, сидящий рядом с Ашгаром:
– Приветствуем тебя, Ученица Мастера Шая! Признаться, удивлены. Шай не сказал, что учил женщину.
– А это плохо? – спросила Лала и тут же прикусила язык. Она ведь даже не знала, имеет ли право говорить.
– Не плохо. Просто неожиданно. И да, у нас тут нет жестких порядков, так что переживать по поводу не вовремя сказанных слов лишнее, – улыбнулся говоривший и продолжил: – Я Первый Мастер Ишр. В текущем году я глава Совета. Мастер Ашгар, моя правая рука, тебе уже знаком. Почтенный Ашгар ведает, помимо всего прочего, делами вновь прибывших из пустыни, поэтому в ближайшее время он твой первый друг.
Ишр улыбнулся достаточно вежливо, но Лале стало зябко от его улыбки. Она повернулась к Ашгару и успела заметить легкую досаду на его лице.
– Слева от меня Мастер Шойду, почта. Далее Мастер Шнэдд, Смотритель Маяка.
Лала встрепенулась. Если главный почтарь ничем ее не привлек, разве что у него было огромное кольцо в виде головы сокола, то упоминание о Маяке взбаламутило память. На несколько мгновений Лала перестала слышать Первого Мастера, вспоминая свое прибытие в Шулай, страх матросов перед Лучом и морскую воду, от которой щипало глаза. Лала поняла, что совершенно не помнит лица Смотрителя, а ведь он был тогда на пароме вместе с Лиришем. Или не был? Красный плащ она запомнила бы. Она решила дождаться возможности задавать вопросы и прислушалась к Первому Мастеру. А тот перечислял присутствующих:
– Мастер Уштир управляется с иноземными торговцами, Мастер Даш отвечает за лечебное дело. Мастер Шудр – тот, кто следит за целостностью Стены, а Мастер Ошид – главный по учету самоцветов. Ну и, наконец, трое Согласователей смертей: Мастера Шен, Муш и Чеш.
Каждый из названных слегка наклонял голову, но смотрел не в глаза Лале, а посередине ее лба, отчего ей захотелось в конце концов почесать невидимую точку между бровей. Она не запомнила ничьего имени, кроме Смотрителя Шнэдда и Первого Мастера. Пока она соображала, как выйти из этой неловкой ситуации, Мастер Ашгар вполголоса сообщил Первому нечто такое, отчего вся величавость и неспешность мгновенно рассыпалась песком. Он выпрямился и громко произнес:
– Сестра Лала, предъяви Совету своего… питомца!
Когда прямой луч солнца попал на анука, все Мастера, кроме Ашгара, шумно ахнули. Лала и сама не ожидала такого эффекта – ее живой браслет сиял и переливался бесчисленным множеством чешуек, хотя сам не шевелился.
– Требую немедленно убрать отсюда эту тварь! – вскочил с места самый молодой, имени которого Лала, конечно же, не запомнила. Но по кольцу, напоминающему ряд кирпичной кладки, она решила, что это ответственный за городскую стену.
– Брат Шудр, прошу тебя, спокойнее. – Первый Мастер сделал плавное движение рукой, и Шудр мгновенно и безмолвно опустился в свое кресло.
Мастер Ишр сделал глубокий вдох и обратился ко всем сразу:
– Братья! Совет столкнулся с очень необычным делом. Наш уважаемый брат Шай, да будет его новая жизнь белой, всегда отличался свободомыслием, порой сверх всякой меры. Он отвечал за обучение молодых мастеров и пожизненно входил в Совет. Если он решил, что его Ученицей станет женщина, и даже не предупредил нас, значит, у него были основания. Но если эта женщина дружит со смертельной опасностью, мы должны быть уверены в ее способностях, согласны?
Нестройный хор поддержал Первого Мастера, и он приложил руку к сердцу. Затем улыбнулся Лале каменной улыбкой и продолжил:
– А чтобы убедиться в этом, нам нужна вся история нашей сестры с момента рождения до сего часа. Прошу, Лала из Небесного Ока, поведай нам ее без утайки.
Первые фразы давались ей с трудом, но как только речь зашла о Тике, теплая волна снова захлестнула ее грудь, и рассказ пошел как по гладкой дороге. Члены Совета сидели тихо, как испуганные дети во время Хвори. Казалось, они не верили ни единому ее слову, но никто не мешал говорить. И только после описания смерти Мастера Шая все как один повернулись к Ишру. Тот широко раскрытыми глазами смотрел на Лалу и не сразу заговорил:
– Сестра, повтори, пожалуйста: Мастер Шай умер, потому что ты пронзила его своим кинжалом?
ebooksa