Ошибка Пустыни

22
18
20
22
24
26
28
30

Ничего прекраснее она не видела. Перед ними лежала ночная гавань с редкими темными силуэтами кораблей. Скалы, укрывающие шулайскую бухту от всего света, словно разрывали сияющую ткань неба и моря. Звезды над пустыней были ярче и больше, но пески не отражали их. А море без волн, надежно усмиренное каменной грядой, превратилось в небо на земле, и от этого захватывало дух. Лала не сразу поняла, что Шурн обращается к ней.

– Ты что, глухая?

– На левое ухо – да. – Она хмыкнула, потому что вид у ее провожатого был дурацкий, даже темнота этого не скрывала.

– Прости, не знал.

– И не должен был. Скажешь кому-то – я на тебя анука натравлю, – усмехнулась Лала.

– Ты какая-то странная, сестра Лала. Говорят, пустынники часто жуют особые стебли, чтобы видеть цветные сны наяву. Ты тоже так делаешь?

Лала не успела ответить. Перед ними, загораживая сияющие воды бухты, возникли три фигуры.

– Мастерам Смерти наше почтение, – произнес голос, который, оказывается, надежно обосновался в памяти Лалы.

Лириш стоял спиной к свету, но Лала почувствовала, что он улыбается.

– Рад видеть тебя живой и… – он замялся, подыскивая слово, – возвысившейся.

– Не могу сказать того же, – резко ответила она.

– Брось, госпожа Мастер Смерти, неужели ты держишь на меня зло? Я всего лишь выполнял свой долг. Ничего личного.

– Ладно, ты и правда не стоишь долгих разговоров. Зачем пришел?

– Ого! Какая спесь! Два дня в Шулае, и уже так разговаривать со вторым лицом городской Управы… Это просто великолепно!

Шурн приблизился вплотную к Лале и скороговоркой прошептал ей в ухо:

– Сестра, благородный Лириш – очень важный человек, нельзя с ним так.

Лала вскинула голову и фыркнула, как молодой дром, так что Шурн отшатнулся.

– И что мне с того?

Шурн открыл рот, но Лириш не дал ему сказать:

– Польза будет тебе с того, дикая женщина, вот что! – в голосе его уже не было напускной вежливости. – Осталось до тебя это донести.