– Если Мастер Смерти собирается проводить в Пустыню человека, он строго постится, пока солнце не коснется горизонта. Откусив сыр, я показала этой женщине, что не собираюсь никого лишать жизни в ближайшее время.
– Хорошо. Вот мы и дошли.
Лала изумленно озиралась. Подход с другой улицы полностью менял внешний вид постоялого двора. Целомудренная белизна купола была сплошь и рядом испещрена разноцветными письменами, рисунками и кляксами птичьего помета. Вьющиеся растения цеплялись тонкими усиками за стену и возносили к небу распахнутые пасти белых цветков с одуряющим ароматом. Задумчивая коза без привязи жевала, судя по страдающей морде, что-то несъедобное, а в красном песке купались птицы. К обители мастеров Смерти вся живность относилась вообще без почтения.
– Надо же, как быстро мы… – Лала не закончила фразу: из небольшой дроммарни, примыкающей к куполу постоялого двора, раздался нетерпеливый храп. – Снег! Он меня услышал!
Не спрашивая позволения отлучиться, Лала забежала в дроммарню и вывела Снега, который попутно от радости обслюнявил и разлохматил ее прическу.
– Облачный дром. Золотистый анук. Убийца Мастера Смерти. Чем еще ты нас обескуражишь, сестра Лала? – Мастер Ашгар сдержанно улыбнулся.
Лала будто наткнулась на стену, и радость от встречи со Снегом спряталась в складках ее плаща.
– Я не убивала своего учителя, – сказала она, глядя на дрома.
– Ты не хотела его убивать, да. Ты не знала ритуала ухода Мастера. – Ашгар потрепал Снега по шее. – Пройдоха Шай почему-то не сказал тебе о нем. Он был самым умным и дальновидным из всех моих братьев по Ордену. Значит, он хотел, чтобы все случилось именно так.
– Мастер, не пугайте меня! – Лала невольно сжала ладонь, лежащую на плече Снега, и тот недовольно фыркнул, когда лишился нескольких шерстинок.
– Брось эти женские повадки, сестра Лала! Тебе не свернуть с пути, так что наберись стойкости. У тебя есть Первый Кодекс?
– Конечно.
– Прочти там про последний день Мастера Смерти. Прямо сейчас, как вернешься в свою комнату. Потом делай что хочешь, но вечером советую прогуляться в порт. Ты там найдешь много интересного.
– Благодарю, Мастер Ашгар. Стоит ли мне чего-то там опасаться?
– Опасаться стоит тебя. Поэтому, будь добра, оставь кинжал дома. Не хватало Совету завтра еще разбирательств с Управой порта.
При упоминании Управы Лала снова окунулась в соленую воду воспоминаний и не расслышала слов прощания Ашгара, только рассеянно кивнула ему в ответ.
Первый Кодекс лежал там, где она его оставила, – на полу у кровати. Лала села на теплый песок и взяла книгу, даже не потрудившись переодеться. Ее мучила жажда после козьего сыра, но думать она могла только об одном: почему члены Совета испугались того, как умер Мастер Шай? Как только Лала нашла нужную главу, анук вспомнил, что он не браслет, а змея. Золотистый ручеек утек под дверь, и она даже не побежала за ним. Лала была уверена, что дальше миски с молоком старого Аша ее питомец не уползет. И все же если бы сейчас Учитель или Мастер Ашгар спросили, почему она так в этом уверена, она вряд ли ответила бы. Новое знание поселилось в ее голове совсем недавно, после дикого ночного кошмара, и ей еще предстояло разобраться со всем этим.
Водя пальцем по шелковистым страницам Кодекса, Лала стала читать вслух:
– «О времени своего ухода в Пустыню Мастер Смерти узнает после трех сновидений. К нему последовательно являются облачный дром, золотистый анук и синий сокол, триединство сил Пустыни. Это значит, что Пустыня зовет его. Мастер должен передать свои дела и свое оружие Ученику и удалиться в одиночестве перед закатом. Обратившись Лицом к уходящему солнцу, Мастеру надлежит сесть, сделать глубокий надрез на левой руке заточенным стеклом и ждать, пока Пустыня не возьмет его кровь, силу и жизнь. Так и только так…» Что за шутка?
Лала перебила сама себя и уставилась на песок, будто ждала от него ответа. Мастер Шай из всего прочитанного выполнил только одно – передал ей дела. Торопливо, будто у нее сейчас отберут книгу, и она не узнает главного, Лала продолжила:
ebooksa