– Стефану, кажется, около семисот, – вставила Пайпер.
– …и внутри него Арне. Плюс пару десятков психологических травм, – с улыбкой добавил Джинн, лениво махнув ладонью. – Он без раздумий расправится с нашими врагами и убьет любого, кто посмеет навредить его кертцзериз или посягнет на кантараца́н.
– Защищать тех, кто нам дорог – нормально, верно?
Джинн улыбнулся шире и выжидающе уставился на нее. Пайпер потребовались секунды, чтобы осознать, что они вдруг поменялись ролями. Каким-то образом Джинн сделал так, что теперь она защищала Третьего.
– Но при этом Третий, вообще-то, душка, – продолжил Джинн. – Слышал, что он был отличным сыном, братом и племянником. Уж не знаю, как там у него в любви, но он довольно старательный и всегда прислушивается к людям, так что… Он действительно не такой плохой, каким его рисуют в твоем мире. И он всегда делал то, что должен.
– Так же он сказал про убийство Лайне.
Взгляд Джинна почти не изменился, только немного потеплел, и это поставило Пайпер в тупик.
– Он был близок с ними, и был единственным, кто мог подарить им… – Джинн резко хлопнул ладонью по столу и прижал сжатый кулак к губам. – В общем, я надеюсь, ты поняла, к чему я вел.
– Он был единственным, кто мог подарить им смерть? – предположила Пайпер, и Джинн активно закивал, подтверждая ее слова. – Но почему?
– Может быть, ты уже поймешь, что я просто не могу сказать тебе обо всем? Если хочешь всех ответов, найди подход к Третьему.
Пайпер с трудом и недоверием выдавила:
– То есть мне нужно подружиться с ним?
– Называй это как хочешь. Но вы оба – сальваторы, и намеренное игнорирование связи между вами может быть губительно.
– Мы не игнорируем эту связь. Мы просто… не разговариваем не по делу, – лаконично закончила девушка, нервно усмехнувшись.
– Но он хочет разговаривать. Хочет узнать тебя.
– Да почему? Я не понимаю.
– Разве люди с самого рождения знают друг друга? – ощетинившись, пошел в наступление Джинн. От резкой смены его настроения Пайпер едва не вжала голову в плечи. – Они сталкиваются при тех или иных обстоятельствах и всегда знакомятся, узнают друг друга. Всегда. Они просто желают познать тех, кто их окружает, потому что они – часть их жизни. Тебе не отвертеться от того, что Третий – часть твоей жизни, понимаешь?
Не хотелось этого признавать, но Джинн был прав. На самом деле люди не знали друг друга с самого рождения. Первая встреча была даже у родных братьев и сестер. Пайпер до сих пор помнила, как отец сорвался с работы, забрав ее и Лео, и повез в больницу, когда родился Эйс. В жизни Пайпер было сотни знакомств, которые на самом деле ничего не значили, и всего за одну жалкую неделю самых важных стало так много, что голова шла кругом.
Она не хотела признавать правоту Джинна, потому что это означало бы, что она была несправедлива к Третьему даже вопреки тому, что пообещала составить собственное мнение о нем. Она с самого начала была не просто слабой и глупой, но еще и двуличной.
– Боже мой, – выдохнула Пайпер, опуская плечи. – Я так устала…