Джинн долго изучал ее лицо и наконец, качнув головой, вздохнул. Затем он почему-то попросил у звезд прощения и, наклонившись к Пайпер максимально близко, очень тихо прошептал:
– Есть клятвы, которые я не могу нарушить, но знай: Третий убил Лайне не потому, что жаждал крови.
Пайпер увидела, как Джинн напрягся. Он смотрел на нее распахнутыми глазами еще несколько секунд, сжимая зубы, и лишь после, когда, казалось, немного пришел в себя, продолжил:
– То было милосердием, а не насилием.
Джинн резко отклонился и хлопнул ладонью по столу, выругавшись.
– Ох, звезды, я и не думал, что это будет так тяжело…
– Что? – опешила Пайпер.
– Сказал же: клятва. Я не могу говорить об этом прямо, и даже косвенный намек… Если кратко, то, будь Третий на пике своих сил, он бы мгновенно убил меня за нарушение клятвы.
По спине Пайпер пробежал холодок. Словно почувствовав это, Джинн рассмеялся и замахал руками:
– Расслабься, все нормально! Сейчас он сосредоточен только на одном, так что даже не поймет, что я частично нарушил клятву.
– Я не об этом.
Не то чтобы ее пугала какая-то там клятва, нарушение которой могло убить Джинна… Нет, вообще-то, пугала, но он сидел перед ней, живой и здоровый, и уж точно не жаловался на приближение смерти. Удивило Пайпер другое.
– Третий убил Лайне из милосердия? – переспросила она, почему-то чувствуя, что слова произносятся куда легче, чем когда она спрашивала самого Третьего об истреблении великанского рода.
Джинн закатил глаза и коротко кивнул, но с таким видом, будто даже это действие причиняло боль. В огромном списке Пайпер, которому не было конца, появился новый пункт: узнать, что за клятва заставляет Джинна молчать.
– Тогда почему он не сказал об этом? Сила… – Пайпер запнулась, поняв, что заговорила об этом вслух. Может, Третий и чувствовал, что Сила верит ему и тянется ко Времени, но не комментировал, потому что Пайпер ясно дала понять – ей это не нравится. Нет ничего более пугающего, чем связь с двухсотлетним предателем миров, который, может быть, и не предатель миров.
– Сила… – повторил Джинн, всем своим видом показывая, что внимательно слушает.
– Боже мой… – простонала она, пряча лицо в ладонях. – Ладно, хорошо. – Пайпер выпрямилась, расправила плечи, мысленно пообещав, что, если будет сильной и храброй хотя бы одну минуту, то для сохранения вселенского баланса разрешит себе поплакать этой ночью. – Сила реагирует на Третьего. Ты же и так это знаешь.
– Знаю, но всегда приятно услышать, как кто-то преодолевает себя и признается в чем-то. Итак?
– Сила тянется к нему. И такое чувство, будто… Будто она знает, что он не такой плохой, каким его все рисуют.
– Давай признаем, что Третий – чудовище. Ему более двухсот лет…